— Дэвид, — зло зашипел Том за моей спиной, слезая с кровати.
В ванной я включила воду в душевой кабине и уселась на край джакузи. Что-то быть настолько слабой в мои планы не входило. Если Йост меня уволит — это полбеды, я всего лишь останусь без денег и действительно ненадолго превращусь в содержанку. Хуже будет, если он меня депортирует. Вот в юриспруденции я не сильна, а надо было бы. Что делать-то? Кстати, Билл вчера доказывал, что он мужчина, вот пусть и решает проблемы своей женщины. Надо же так глупо проколоться. Полгода шифровались, прятались, скрывались, в туре все хорошо было, а в квартире попались. Даже если Билл не даст меня уволить, Дэвид способен сделать мою жизнь невыносимой, и я уйду сама. Что-то месяц явно неудачный, то одно, то другое. Я залезла под воду и закрыла глаза, подставляя лицо теплым струям. Не надо было уходить. Со стороны покажется, что я сбежала. А я на самом деле сбежала. Я опять поступила, как слабая женщина. Меня уволили, а я вместо того, чтобы тут же показать зубки, встала и позорно сбежала. Ну и черт с ним. Тела коснулись чьи-то руки. Я дернулась. Билл игриво улыбался. Вода смешно стекала по его лицу, волосы повисли сосульками.
— Напугал, — провела по скулам пальцем, обняла его за талию.
Он погладил меня по бокам, руки спустились на поясницу.
— Дэвид ушел?
Билл покачал головой и чуть поморщился.
— Он там хотя бы жив? — улыбнулась.
Вытиевато покрутил рукой и закатил глаза. Потом показал, что все окей.
Я вздохнула.
— Знаешь, у меня какие-то странные ощущения. Не понимаю, что со мной. Вроде бы ты и не ты… Я и не я… Во мне что-то сломалось. Я хочу, чтобы было, как прежде, и понимаю, что как прежде уже не будет. Все-таки, как чашку не склеивай, она все равно не будет прежней.
«Наши отношения не чашка», — написал на запотевшем стекле.
Покрутил головой, пытаясь найти поверхность побольше:
«Во всех отношениях есть спады и подъемы. Я много думал. Я хочу быть с тобой. Только с тобой. И я хочу сделать тебя счастливой». — Стекло кончилось. Билл улыбнулся, нарисовал мне на груди сердечко и поцеловал в то место.
— А если… — Его палец лег мне на губы.
«Доверяй мне», — беззвучно.
Я вздохнула.
Он целовал меня нежно и тягуче, ласкал медленно и сладко. Я подставляла шею, кусала губы и тихо постанывала. Он был таким необыкновенно внимательным, таким заботливым. Билл гладил, просто гладил, скользил ладонями по спине и животу. Казалось, что он пытается смыть с меня все сомнения, зацеловать печаль, словно аккуратно снимает чужую шкурку, в которой я случайно очутилась. А я жалась к нему всем телом, закрывала глаза и пыталась вспомнить свои прежние ощущения. Все будет хорошо — билась маленькая жилка-мысль. Все будет хорошо, — стучало сердце. Все будет хорошо, — улыбался разум.