— Как она вообще?
— Держится, — ответил Санни. — Ей ведь уже всякое доводилось переживать. Я-то помню, это ты тогда под стол пешком ходил. А когда подрос, все уже стихло. — Он замолчал, потом проговорил: — Она его выхаживает в больнице. Авось выкарабкается.
— Может, и нам надо быть рядом с ним? — спросил Майкл.
— Нельзя, — сухо сказал Санни, отрицатели но покачав головой. — Я не могу уйти отсюда, пока не доведу дело до конца.
Зазвонил телефон.
Санни слушал внимательно. Майкл, стоя у стола, видел список имен в желтом блокноте, составленный Санни. В этом списке первыми значились Солоццо, Филипп и Джон Таталья. С внутренним содроганием Майкл понял, что прервал брата и Тессио в тот момент, когда они прикидывали, кого надо убить.
Тем временем Санни повесил трубку и сказал Майклу и Терезе мягко:
— Подождите в той комнате, ладно? Нам с Тессио надо кое-что закончить.
— Звонили насчет Тома? — немедленно поняла жена Хейгена.
Санни, бережно обняв ее, выпроводил из кабинета, приговаривая:
— Клянусь тебе, с ним ничего плохого не будет. Подожди, как только что-то выяснится, я сразу выйду к тебе.
Когда дверь за нею закрылась, Майкл уже сидел в одном из кожаных кресел. Санни посмотрел на него оценивающе и тоже сел.
— Стоит ли тебе вникать в это, Майк? — сказал он. — Здесь можно наслушаться такого, что вовсе не стоит знать.
Майкл неторопливо закурил сигарету.
— Я могу пригодиться, — сказал он.
— Да ну? — отозвался Санни. — Отец не захотел бы впутывать тебя.
Майкл рывком вскочил на ноги и заорал на Санни:
— Ну ты, остолоп, он все же мне отец, не понял? Я должен быть здесь, и я могу быть полезен. Совсем не обязательно вылезать на улицу и палить налево и направо. Дел хватит, И кончай строить из себя взрослого, я тоже не пацан. Я воевал, был ранен, забыл? И убивал, кстати говоря, убивал японцев. Какого черта ты придуряешься, словно я бухнусь в обморок, если ты кого-то решишь прихлопнуть?
Санни заулыбался.
— Ну на меня-то не надо кидаться. Оставайся, если желаешь — будешь на телефоне. — Он обернулся к Тессио: — Только что сообщили самую важную информацию. Ведь кто-то должен был предать старика, — пояснил он Майклу. — Иначе у них ничего бы не вышло. Я все прикидывал — Клеменца или Гатто? Паоло Гатто как-то очень вовремя заболел сегодня. Теперь мне сообщили, кто именно. Ну-ка, Майк, посмотрим, как тебя научили шевелить мозгами в твоем университете. Что скажешь, кто из них продал нас Солоццо?
Майкл опять уселся на место, откинулся на спинку кресла, тщательно перебирая в памяти все известное. Клеменца был одним из самых доверенных лиц Корлеоне. Они дружили с доном более двух десятилетий, нажив за это время не один миллион. В иерархии Семьи Клеменца занимал один из ключевых постов. Был ли ему смысл предавать дона? Чем могли соблазнить его? Еще большими деньгами? Он, разумеется, очень богат, но жадность — мать всех пороков. Или он хотел прибрать к рукам всю власть в клане? Или взыграла какая-нибудь застарелая обида? Например, что советником стал Хейген, а не он? А может, он пошел на сговор с Солоццо из деловых соображений, понимая, что сила на стороне Солоццо? В голове не укладывалось, что предателем может быть Клеменца. Нет, не он, — решил Майкл, и сразу же понял, что просто не хочет смерти Клеменцы. Толстяк всегда носил подарки маленькому Майку, водил его на прогулки, когда отцу было некогда. Невозможно поверить.