Майкл признал в них Америго Бонасеру, пекаря Назорини, Энтони Компиолу и Люка Брази. Наблюдательной Кей эти четверо не показались слишком радостными. Майкл усмехнулся:
— Верно подмечено. Это просители. Ищут возможности поговорить с отцом с глазу на глаз.
Действительно, все четверо неотступно следили за доном Корлеоне.
Владелец особняка все еще по-хозяйски радушно приветствовал гостей, когда в дальнем конце мощеной аллеи, в проезде, остановился черный «седан-шевроле». Двое сидящих на переднем сиденье, не таясь, вытащили из карманов блокноты и переписали номера остальных припарковавшихся там автомобилей. Санни обернулся к отцу:
— Ребята-то, видать, из полиции.
Дон Корлеоне пожал плечами:
— Улицей я не распоряжаюсь. Их дело.
Черты Купидона на тяжелом лице Санни окаменели от гнева.
— Совсем обнаглели, подонки.
Он сошел по ступенькам и направился туда, где стоял «седан-шевроле». Приблизившись, заглянул сквозь открытое окно прямо в лицо рассевшегося там водителя. Тот сейчас же раскрыл свой бумажник, продемонстрировав Санни удостоверение. Санни отошел, так ничего не сказав, и только смачно сплюнул на заднюю дверцу машины. Он надеялся, что обозленный водитель выскочит следом, но тот не шелохнулся.
— Эти типы из ФБР, — сообщил он отцу. — Вот вонючки.
Дон не удивился, ему было известно заранее, кто эти люди. Самым близким из друзей и самым высоким из гостей он тоже сообщил заранее, чтобы приезжали на такси, а не в собственных автомобилях. И хотя бессмысленная выходка сына ему не понравилась, она была на руку дону, так как говорила копам, что их приезд — неожиданность для хозяев.
Нет, дон Корлеоне не сердился. Давным-давно он усвоил истину, что общество то и дело готово оскорбить тебя, и надо мириться с этим, уповая лишь на то, что в свой час настанет пора посчитаться с каждым, пусть даже самым могущественным из обидчиков. Эта несложная истина помогала Вито Корлеоне всегда оставаться бесстрастным и доброжелательным, что так восхищало всех, к нему приближенных.
В саду за домом заиграл квартет. Все были в сборе. Дон Корлеоне отбросил мысли о полицейских и вместе с сыновьями направился к гостям, чтобы возглавить застолье.
Огромный сад вмещал уже несколько сот человек: одни танцевали на деревянной эстраде, усеянной цветами, другие восседали за длиннейшими столами, плотно заставленными всевозможной едой, по-южному острой и пряной, и кувшинами с темным самодельным вином. Невеста, Конни Корлеоне, во всем своем свадебном великолепии помещалась за специальным столом на отдельном помосте вместе с новобрачным, подружкой и шаферами. Они представляли живописное зрелище в старо-итальянском стиле. Хотя жениху это было не очень по вкусу, Конни согласилась справлять свадьбу так, как исстари заведено в Италии, чтобы порадовать отца, которому она не угодила уже самим выбором мужа. Карло Рицци был полукровкой, отец-сицилиец наградил его смуглой кожей, северянка-мать — светлыми волосами и голубыми глазами. Родители жениха жили в Неваде, а ему самому пришлось покинуть штат из-за некоторых разногласий с законом. В Нью-Йорке он познакомился с Санни Корлеоне, а через него — с Конни. Разумеется, дон Корлеоне навел справки в Неваде и знал, что неприятности Карло были связаны с небрежностью в обращении с оружием. Пустяковое дело, которое ничего не стоит изъять из полицейских архивов, чтобы парень остался чист, как стеклышко. Попутно друзья, вернувшись из Невады, привезли дону сведения о легальных игорных домах. Эта информация очень заинтриговала дона, и над нею он с тех пор немало размышлял. На том и покоилось величие Вита Корлеоне, что он обладал способностью из всего извлекать пользу.