— То, что он избил меня, попало в газеты? — спросил Майкл.
— Нет, — ответил Хейген. — Мы не любим делиться новостями, да и полиция тут не заинтересована.
— Замечательно, — сказал Майкл. — А тот парнишка, Энцо, успел удрать?
— Да, — сказал Хейген. — В отличие от тебя, он сразу сделал ноги, как только увидел фараонов. Он правда был с тобой, когда подъезжал Солоццо?
— Правда, — подтвердил Майкл. — Свой парень.
— Мы возьмем его на заметку, — сказал Хейген. — Ты сейчас как себя чувствуешь? Вид у тебя не праздничный, — он с тревогой посмотрел на Майкла.
— Я в порядке, — сказал Майкл. — Как, говоришь, зовут того капитана?
— Макклоски. Между прочим, я могу тебя порадовать — счет мы сравняли: Бруно Таталья. Сегодня, в четыре утра.
Майкл выпрямился на сиденье:
— Как? Ведь решили выжидать.
Хейген развел руками:
— После того, что стряслось нынче ночью в больнице, Санни не остановишь. В Нью-Йорке и Нью-Джерси полно наших боевиков. Я еще пытаюсь сдерживать Санни, но он так и рвется. Хоть бы ты воздействовал на него, Майк! Пока не началась настоящая бойня.
— Я скажу, — пообещал Майкл. — А мы будем собираться сегодня?
— Надо, — сказал Хейген. — Солоццо, наконец, сыскался и готов приступить к переговорам. Сейчас посредник утрясает детали. Мы сейчас можем переиграть Солоццо, он ведь понимает, что пропал. — Хейген замолчал, потом продолжил — Возможно, он считал нас мягкотелыми и надеялся взять голыми руками. А теперь, когда убрали Бруно Таталья, осознал, что шутки кончились. Он шел ва-банк, когда собирался убрать дона. Кстати, теперь все ясно насчет Люки — его убили накануне покушения, в ночном клубе Бруно Таталья. Как тебе это нравится?
Майкл кивнул головой:
— Тогда не удивительно, что они застали его врасплох.
Дорога к восьми домам, полукругом стоящим на площади в Лонг-Бич, была надежно заблокирована — поперек въезда стояла длинная черная машина. Двое стояли рядом с ней, облокотясь на буфер. В домах по обе стороны от дороги окна верхних этажей были распахнуты настежь.
«Похоже, Санни всерьез взялся за дело», — подумал Майкл.
Клеменца остановил машину, и они вышли на площадь. Охранники были людьми Клеменцы. Проходя, он вместо приветствия повел бровями в их сторону. Ему ответили вежливыми кивками: никаких приветствий, никаких любезностей.
Клеменца сам провел Хейгена и Майкла Корлеоне в дом. Дверь перед ними распахнулась словно сама собой, звонить не пришлось. Видно, из окна контролировали вход. Все трое сразу направились в угловой кабинет, где их ждали Санни и Тессио. Санни подошел к младшему брату, осторожно взял его лицо в свои ладони и сказал со смешком: