— Вот и славненько, — просипела я, еще не до конца восстановив дыхание. — Значит, не зря старалась. А то как-то неуютно становится, когда понимаешь, что в очень скором времени где-то поблизости будут разгуливать этакие разумные кровопийцы, которых хлебом не корми — дай крови попить.
Стефианир сдержанно хмыкнул и вновь стал предельно серьезным. Даже если он и оценил мой человеческий юмор, то насущной вампирской проблемы это никак не решало.
— Светлана, я пришел сюда за Стадией по ее энергетическому пути. Это путешествие отнимает довольно много сил и… много чего еще, неважно. Не каждый, не будучи алакантой, согласится на подобное испытание. — При одном воспоминании о переходе на клыкастом породистом лице проскользнуло выражение неподдельной боли не так давно пережитых мгновений, но вампир быстро справился с собой и продолжил: — В том, что я оказался именно здесь, нет никакой ошибки. Странность и непонятность состоит лишь в том, что Врата перехода должны были открыться в непосредственной близости от Стадии.
— А вместо нее ты свалился на голову мне, — невесело усмехнувшись, констатировала я.
— В этом-то вся и загвоздка. Поверь, для меня тоже было большой неожиданностью вместо алаканты увидеть совершенно чужую, размахивающую бутылкой женщину. Да еще и человеческого происхождения. — Тонкие губы, за которыми скрываются смертоносные клыки, скривились в горькой усмешке сожаления. — Алаканты — своего рода маяки в других мирах, без них почти невозможно пройти через Врата перехода.
— Надеюсь, ты сейчас не начнешь убеждать меня в том, что я — это она или она — это я? — Мне только не хватает для полного счастья психологической проекции. Вампиры сами по себе не такие уж лапочки, а если они еще и психическими отклонениями страдают, то тут вообще караул кричать можно. — И учти. — Я предупреждающе подняла указательный палец. — Я хорошо себя помню с двухлетнего возраста, память меня вот уже почти тридцать лет не подводит, поэтому внушить мне какую-нибудь гадость в готическом стиле тебе не удастся.
Опасения мои были не напрасными, уже успела за краткий срок нашего малоприятного знакомства подвергнуться гипнотическому воздействию (или ментальной атаке, даже не знаю, как это правильно обозвать) со стороны сидящего напротив меня и нагло ухмыляющегося типа. Честно — больше не хочется испытывать ничего подобного, ощущения не из приятных. Но ответ Стефианира великодушно дал мне некоторую надежду на возможное безвампирное будущее:
— Нет, не начну.
Я с облегчением перевела дух, но странный блеск черных бездонных глаз, пристально рассматривающих мое лицо, заставил тревожно насторожиться.