Она набрала в легкие воздуха:
— Я обманывала тебя, говоря, что ты знаешь все о моем детстве и о моей матери.
Саул ожидал услышать что угодно, только не это. Они вроде бы прошли через все стадии психологической травмы, которую Жизель получила в детстве. И это было связано с происшествием на дороге и смертью ее матери и брата.
— Если ты, — начал он, — по-прежнему винишь себя за то, что они погибли…
Саул еще не догадывается, что тайна, которую она тщательно скрывала, разрушит их совместную жизнь и их любовь. Он ничего не знает, потому что она обманывала его. Не знает, что она может стать сумасшедшей убийцей.
— Это не было случайностью…
Голос Жизель, полный уверенности, заставил волосы на затылке Саула встать дыбом. В ее глазах было отчаяние, одержимость. Это побудило его подойти к жене, но как только он сделал шаг навстречу, она отступила назад, поднимая руку, словно предупреждала, чтобы он не приближался.
— Жизель, — запротестовал Саул. — Мне известно, как их смерть на тебя повлияла, и это понятно.
Словно не слыша его, Жизель продолжила:
— Моя мать совершила самоубийство. Она забрала свою жизнь и жизнь моего брата, и взяла бы мою тоже, если бы могла. Она пыталась… раньше. Когда еще не было братика, а я была совсем маленькой. Мама приняла большую дозу снотворного и собиралась задушить меня. Ее остановил отец. Все из-за того, что у нее родились дети. Именно это стало причиной, по которой она сошла с ума. Множество женщин страдают послеродовой депрессией, но случай моей мамы был особым. Она ничего не могла с этим поделать. Она думала, что, убив детей и себя, она нас защитит. Мама должна была принимать лекарства, которые помогли бы ей чувствовать себя лучше. Отец даже нанял сиделку… Видишь ли, специалист заявил отцу, что после того, как мама попыталась совершить самоубийство, неразумно было рожать еще одного ребенка. Мод рассказывала, что когда мама немного пришла в себя после моего рождения и тех психологических проблем, которые принесло ей материнство, она хотела доказать отцу, что поправилась. Она решила родить еще одного ребенка и продемонстрировать ему, что все дело было во мне, потому что ей со мной было очень трудно. Отец настолько любил ее, что в конце концов сдался. — Жизель опустила голову и уставилась на свои туфли. — В течение беременности мама буквально парила в облаках, но я была совсем маленькой и не помнила этого. Она с радостью ждала малыша, и отец понадеялся, что все проблемы позади. Он любил ее, понимаешь, и верил ей, когда она утверждала, что я очень сложный ребенок и именно поэтому она погрузилась в депрессию. Мама не хотела, чтобы медсестра Эдвардс жила с нами. Она хотела заботиться о Томасе сама. Но однажды Эдвардс нашла его в кроватке лежащим личиком вниз. Он еле дышал. Мать заявила, что это сделала я. Из ревности. Она требовала, чтобы папа отправил меня куда-нибудь. До сих пор помню, как он говорил со мной об этом. Отец настаивал, чтобы я была очень хорошей девочкой и не расстраивала маму.