А теперь пришельцы — создания из неизмеримой тьмы — разрастались вдоль коридоров, труб и вентиляционных и водопроводных отверстий, проложенных руками честолюбивых приматов. Он задумался, что получилось бы, если бы протомолекула не оказалась захвачена Сатурном, а добралась бы до бульона первичной земной жизни. И не нашла бы атомных реакторов, космических двигателей, сложных тканей. Что бы изменилось в ее действиях, если б ей пришлось надстраиваться к другому пути эволюции?
«Миллер, — напомнила Джули, — шевелись».
Он моргнул.
Он стоял в пустом коридоре у входа на эстакаду. И не знал, сколько времени провел там, заблудившись в собственных мыслях. Возможно, годы. Он с силой выдохнул и ступил на эстакаду. Коридоры наверху оказались заметно теплее нижних. Почти на три градуса. Он приближался к цели. Однако здесь не было света. Он оторвал гудящий палец от заветной кнопки, включил слабый фонарик терминала и вернулся к «мертвой руке», не досчитав до четырех.
«Нет и нет и… и… и…»
Эрос взвизгнул, хор голосов, болтавших на русском и хинди, заглушил одинокий голос и тут же сам утонул в басовитом щелкающем вое. Песня китов? Возможно. Скафандр Миллера вежливо напомнил, что кислорода осталось на полчаса. Он заткнул предупредительный сигнал.
Подстанция заросла целиком. Бледные пряди вились по коридору и свивались в веревки. Насекомые, которых еще можно было узнать: мухи, тараканы, водяные пауки, — волна за волной целеустремленно проползали по белым канатам. Щупальца, напоминавшие гусениц из желчи, раскачивались, оставляя после себя ковер кишащих личинок. Они были такими же жертвами протомолекулы, как и люди, населявшие станцию. Бедолаги.
«Вам не вернуть бритву, — едва ли не с триумфом провозгласил Эрос. — Вам не вернуть бритву. Она ушла, ушла, ушла».
Температура лезла вверх быстрее. Он размышлял несколько минут, прежде чем решил, что в сторону вращения она чуть выше, и потащил тележку туда. Он чувствовал звенящую, дребезжащую мелкую дрожь в костях ладоней. Плечи, отягощенные тяжелой бомбой и перекосившимися колесами, заболели всерьез. Хорошо, что обратно эту дрянь тащить уже не придется.
Джули ждала его в темноте: тонкий белый луч от терминала пронизывал ее. Волосы Джули все так же плавали, гравитация вращения не действовала на фантомы его воображения. Лицо было серьезно.
«Откуда ей знать?» — спросила она.
Миллер замер. Не раз за свою карьеру, услышав, как замечтавшийся свидетель что-то произнес или рассмеялся невпопад, он понимал, что напал на новый след.
То же было и сейчас.
«Бритву не вернуть!» — каркнул Эрос.