Айвстон не мог отделаться от чувства, что это впечатление недалеко от истины.
— Конечно, это твоя работа, — с легкой усмешкой сказала София. — Янг на такое не способен.
Янг — еще одно семейное прозвище для брата, которого звали Джон. Поскольку его отца тоже звали Джон, это все объясняло. Янг был средним братом в семье ирокезов, заполонивших Белую гостиную, что само по себе уже казалось неправдоподобным, ибо не каждый день увидишь индейцев в Лондоне, да еще в резиденции вельможи. Во всяком случае, судя по его позе и манере держаться, Айвстон понял, что у Янга нет никакого желания задерживаться в Лондоне, и вступать в разговор он тоже не собирался.
Ему это прекрасно удавалось.
В ответ на замечание Софии Янг одарил тетю теплым вежливым взглядом и устремил глаза в пол, прямо на свои очень большие ноги.
Мэтью Грей, младший из братьев, обладал поразительной внешностью — его черные волосы и смуглая кожа создавали удивительный контраст пронзительному взгляду ярко-голубых глаз. Поскольку братья Грей приходились лорду Далби кузенами, между ними было явное сходство, но при этом лорд Далби выглядел как настоящий англичанин, чего нельзя было сказать о братьях Грей. Это сходство объяснялось не внешностью, а скорее манерой держаться. В некотором роде они походили на воспитанных боксеров. Естественно, все были не из болтливых, но в светском окружении чувствовали себя вполне комфортно.
Иначе и быть не могло, ведь их тетей была София.
У Айвстона все это не укладывалось в голове.
Похоже, Тэннингтон тоже не мог все увязать воедино, но только не мисс Прествик. Как и ожидал Айвстон, ее это попросту не интересовало, ибо она была полностью поглощена герцогом Иденхемом. Наконец Иденхем почувствовал столь пристальное внимание к своей персоне, но явно не был от этого в восторге.
А кто бы обрадовался? Все было слишком откровенно. Ей бы следовало вести себя скромнее и сдержаннее. Во всяком случае, от незамужних девушек все ждут именно этого. Только после замужества они снимают маски и начинают всем заправлять, — один из многих аспектов, который укреплял Айвстона в его отрицательном отношении к браку.
Естественно, он понимал, что однажды ему придется пойти под венец. Это был его долг. Он обязан жениться. И когда-нибудь так и случится. Но ведь торопиться не обязательно. Он еще долго сможет наслаждаться свободой. Правда, Айвстон понятия не имел, что делать с этой свободой. Он еще толком не научился наслаждаться жизнью, но будущее казалось ярким и многообещающим, поэтому он решил, что теперь будет потакать всем своим желаниям.