— А вы как хотели?
— А мы хотели играть, простите, Чехова.
— А что вы знаете про Чехова и почему вы говорите за него? Я думаю, ему бы как раз понравился наш замысел. Почти уверен! — заявил Геннадий уже тоном завоеванного превосходства, хотя торжествовать победу было рано. — Если есть еще вопросы, пожалуйста!
— Спасибо, все ясно, — сказала Арсеньева, захлопнув тетрадку, как бы подводя итог экзамена. И поднялась.
— Сядьте, пожалуйста, — сказал Геннадий, — я вас не отпускал.
— Что? — обернулась она.
— Не знаю, как у вас в театре. Там, где я работал, спрашивали разрешения у режиссера.
— Я не вижу здесь режиссера, — сказала Арсеньева, уже твердо направляясь к выходу.
— У кого часы? — спросил спокойно Геннадий. — Сколько там времени? Продолжаем…
Олег Зуев привел его к себе, в уютную двухкомнатную квартиру, обставленную в столичном вкусе, вполне семейную, со всеми признаками налаженного быта.
— Входи. Раздевайся. Будь как дома. Вот, если хочешь, шлепанцы, а можешь — так. Жена в командировке, вот такая у меня деловая жена, так что мы одни во всех смыслах…
— Кто она у тебя?
— О! Не говори. Работник областной прокуратуры, начальник отдела! Ничего, не страшно.
— Это у тебя вторая жена?
— Да. Первую ты помнишь, Аньку. С нашего курса. Расстались еще тогда. Это я здесь женился. Она старше меня на шесть лет. Но, в общем, все хорошо… Давай-ка, располагайся… Душ?
— Зачем?
— Освежает. Успокаивает.
— Я спокоен.
— Хорошо! Сейчас покормим тебя, я ведь сам готовлю, между прочим, сейчас попробуешь и скажешь… Слушай! — Олег выразительно посмотрел на Геннадия. — А? Позовем?
— Кого? Нет, не стоит.
— Две подружки. Умненькие, — сообщил Олег. — Я глупых терпеть не могу, должен тебе сказать. Девочки из книготорга. Это в наше время — о-о! Сейчас я позвоню. Ты располагайся. Хочешь, поспи. Сейчас тебе подушку…
— Да нет.
Но Олег уже тащил подушку, и плед, и еще бутылку с заграничной этикеткой — все быстро, ловко, заботливо.
— Вот виски, между прочим. Выпей, согрейся!
И пошел звонить.
Геннадий повертел бутылку, пить не стал; подушкой и пледом тоже не воспользовался. Принялся рассматривать книжные полки.
— Порядок, — сообщил, возвращаясь, Олег. — Как раз конец рабочего дня, я их застал, велел купить хлеба по дороге, у нас с хлебом плохо… Ну, так что? — Он наконец угомонился, сел, уставился на Геннадия. — Что делать будем?
— В смысле?
— Это все ведь очень серьезно, не знаю, понимаешь ли ты. Дело даже не в том, что ушла Арсеньева, хотя жалко, актриса она хорошая. Сейчас уже вопрос о тебе.
— Замечательная книга! — Геннадий листал альбом с репродукциями и, кажется, занят был этим всецело.