Уход китайца сильно изменял обстановку, и Гейст подумал о том, что следовало предпринять при новом положении вещей. Он долго колебался; потом, пожав с усталым видом плечами, вышел на веранду, спустился со ступенек и твердыми шагами задумчиво направился к бунгало своих гостей. Он хотел сделать им важное сообщение и не имел ни цели, ни желания смутить их неожиданным визитом. Но так как их дикий слуга покинул свой пост, внезапное появление Гейста на пороге заставило вздрогнуть и мистера Джонса, и его секретаря. Их разговор должен был быть очень интересным, чтобы помешать им услышать шаги посетителя. Несмотря на темноту, царившую в комнате с закрытыми от жары ставнями, Гейст увидел, как они поспешно отскочили друг от друга. Мистер Джонс заговорил первым.
— Ах, вы вернулись? Войдите, войдите!
Гейст снял на пороге шляпу и вошел в комнату.
Внезапно проснувшись, Лена окинула глазами комнату и увидела, что она одна. Она быстро встала, словно стараясь своею деятельностью победить угнетавшее ее сжимание сердца. Но это ощущение было мимолетно. Овладев собой из самолюбия, из необходимости, а также из той гордости, которую женщины черпают в самоотречении, она встретила возвращавшегося из бунгало незнакомцев Гейста улыбкой и ясным взглядом.
Ему удалась ответить ей улыбкой, но молодая женщина заметила, что он избегал ее взгляда; она сжала губы, опустила глаза и принялась говорить с ним безразличным тоном; она без труда притворялась спокойной, как будто с восхода солнца стала чрезвычайно опытной в притворстве.
— Вы опять были там?
— Да… Я думал… но я должен вам сначала сказать, что мы окончательно лишились Уанга.
— Окончательно? — повторила она, словно не понимая.
— Да, к счастью или к несчастью, не умею вам сказать. Он отказался служить дольше. Он ушел.
— Но вы ведь этого ожидали. Не правда ли?
Гейст сел по другую сторону стола.
— Да. Я ожидал этого с тех пор, как обнаружил кражу револьвера. Он утверждает, что не брал его. Само собою разумеется! Китаец никогда не видит необходимости сознаться. Возражать против любого обвинения одно из правил хорошего тона; но он не рассчитывал убедить меня. Под конец он стал несколько загадочен, Лена. Он меня смутил.
Гейст остановился. Молодая женщина казалась поглощенной собственными мыслями.
— Он меня смутил, — повторил Гейст.
Она уловила тревогу в его голосе и слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него через стол.
— Надо было что-нибудь серьезное, чтобы вас смутить, вас, — проговорила она.
Сквозь ее полуоткрытые губы, напоминавшие спелый гранат, сверкали белые, ровные зубы.