Сёв в кресло, посмотрел на Гущина. Он знал, у полковника уже несколько недель тянутся служебные неприятности. Впрочем, этих неприятностей ждали все в отделе. Формально после истории с «Хаджибеем» все участники операции были отмечены благодарностью, но с момента, когда они вернулись из Ирана, кто-то сверху, из Генерального штаба, постоянно капал на отдел. После каждого доноса Гущина вызывали к начальству, мучили проверками и, в конце концов, отложили присвоение очередного звания.
Встретив его взгляд, Гущин ответил гримасой:
— Плохи наши дела, а, Юра?
Пусть дела и плохи, подумал Седов, но нагнетать обстановку он не будет. Улыбнулся:
— Не понял, Виктор Александрович. Почему плохи?
— Да ладно тебе. Плохи, и все.
— Не знаю, о чем вы. Что-то случилось?
Гущин, ничего не ответив, пожал плечами. Выждав, Седов сказал:
— Мои дела, личные дела, действительно плохи, Виктор Александрович. И вы знаете, почему. Но я, как видите, работаю.
— Я не о твоих делах, я о делах отдела. — Гущин сделал вид, что вглядывается в стол. Поднял голову. — Ты уже слышал от Хрулева?
— Слышал — о чем?
— О Балмакове?
— А что с ним?
— Он исчез.
— Исчез — когда?
— Вчера, в воскресенье.
Новость была неожиданной, ведь они твердо рассчитывали, что никаких неприятностей, во всяком случае в ближайшие полгода, с бывшим таксистом аэропорта Шереметьево не случится. Семья переехала в квартиру на Нижней Масловке, Балмакова удалось устроить водителем в находящуюся рядом академию имени Жуковского. Для большей предосторожности всем сменили документы, так что в квартире, выделенной по просьбе ГРУ мэрией, Балмаковы, муж, жена и двое детей, были прописаны как Стрелковы — по девичьей фамилии жены. При этом Гущин настоял, чтобы с первого же дня у дома постоянно дежурил спецагент.
— Расскажите, как он исчез?
— Утром пошел на рынок и не вернулся. И все, с концами.
— Но… ведь…
Седов замолчал. Гущин посмотрел на него скучным взглядом:
— Ты о чем?
— Виктор Александрович, только об одном. Ведь все было надежно закрыто. Наглухо закрыто, без дураков.
— Юра… Запомни, сейчас что-то наглухо закрыть в Москве невозможно. Особенно если у них есть связи на уровне вице-премьера.
— Когда вы узнали, что он исчез?
— В воскресенье днем. Вчера Балмаков встал рано и решил сходить на рынок. Жене объяснил, что пойдет за солеными огурцами и квашеной капустой. Он ушел примерно в полдевятого, как был, в кроссовках на босу ногу и в спортивном костюме. Агент видел его, но за ним не пошел, ходить за Балмаковым не его дело, он должен наблюдать за домом. Да и, ты ведь знаешь, от этого дома Бутырский рынок в двух шагах.