— Понимаю вас. Я сам испытывал примерно то же, когда впервые вышел на яхте в море.
* * *
«Бриз» медленно проплыл мимо пляжей Брайтон-Бич и вышел в открытый океан, Синтия спросила:
— Мы уже в океане?
— В океане.
— Полина, иди к нам! Выпьем за выход в океан!
— Выпьем. — Полина села рядом.
— Алекс, выпьете с нами? — спросила Синтия.
— Мне нельзя, я теперь член команды. Пить можно только пассажирам.
— Ну и отлично. Полина, выпьем! Эй, Джеймс, Джефф, мы сейчас будем пить за выход в океан! И за вас! Слышите?
— Слышим… — отозвался Баркли. — К сожалению, не можем к вам пока присоединиться. Но подождите, вот яхта ляжет на курс — и мы свое наверстаем.
Девушки, заявив, что они должны переодеться, ушли в каюту. Феро сказал негромко:
— Алексей, нам надо поговорить. Вы можете ненадолго оставить штурвал?
— Конечно. Мы в открытом океане и сейчас будем ложиться на фиксированный курс. За штурвал теперь может сесть любой, Стюарт или Баркли. Сказать им?
— Да. Только подождите, пусть выйдут девушки.
Полина и Синтия вышли из каюты в шортах и топиках, заявив, что они решили, пока тепло, позагорать на корме под ноябрьским солнцем. Седов попросил Стюарта сесть за штурвал, и они с Луи, уступив свои места Синтии и Полине, ушли в каюту.
В кают-компании, порывшись в одной из сумок, Феро достал пачку газет. Положил на стол, сказал хмуро:
— Посмотрите сегодняшние «Дейли ньюс» и «Ньюсдей». Сразу открывайте середину, где печатается скандальная хроника. Увидите фото, я вместе с Синтией.
Изучив газеты, Седов увидел в «Дейли ньюс» фото, изображающее Феро и Синтию в вольных позах за стойкой бара, а в «Ньюсдей» — Феро, Синтию и Полину, устремившихся куда-то на фоне магазина «Тиффани». Подпись под первым снимком гласила: «Американская топ-модель и российский олигарх. Роман?», под вторым: «Роман с миллиардером. Счастливая Синтия Розуолл (первая слева) на Пятой авеню. Справа — г-н Луи Феро».
Положив газеты, спросил:
— Вам не нравятся эти фото?
— Дело не в фото, дело в подписях под ними.
— Вам не нравятся подписи?
— Нет. Категорически. Мерзавцы, Хайдаров и Лапик. Это их работа.
— Хайдаров и Лапик… Возможно.
— Да не возможно, а точно.
— Да, возможно, папарацци наняли они.
— Алексей, повторяю, меня не волнуют папарацци. Меня волнуют подписи.
— По-моему, это обычные подписи.
— Это не подписи. Это плевок мне в лицо.
— Луи, перестаньте. Это обычные подписи, какие каждый день помещают под своими фото бульварные американские газеты. Американский читатель воспринимает их как нечто само собой разумеющееся.
— Да, но только американский читатель. Стоит перепечатать фото с такой подписью в одной из центральных российских газет и дать буквальный перевод — как сразу выявится их негативный оттенок. По-русски «олигарх», да еще в подобном контексте, звучит почти как ругательство. Равно как и «миллиардер». Хайдаров и Лапик хотят выставить меня в негативном свете.