Хайдаров улыбнулся, хотя глаза его чуть сузились.
— Внимательно слушаю, господин Рустамбек.
— Отдаю вам должное, вы прекрасно руководите своим банком. То, какое место сейчас занял «Росэнергобанк» в мировом рейтинге, — целиком ваша заслуга. Но мы с господином Талаяти хотим быть уверены, что вы честный партнер.
— Вы сомневаетесь, что я честный партнер?
— Нисколько. Но бывает, что и честные партнеры пытаются нести двойную игру. И не выполняют то, что обещали выполнить.
— Господин Рустамбек… Вы ведь отлично знаете, если я обещал что-то — я это выполняю.
Встав, Рустамбек подошел к одной из висевших на стене гостиной картин. Повернулся:
— К сожалению, в случае с Луи Феро этого не произошло. Или я не прав?
— Правы, но не совсем. В случае с Луи Феро взрыв все-таки состоялся.
— Состоялся. Но Феро при этом остался жив.
— Остался жив, потому что его спасла случайность. В другой раз этой случайности не произойдет.
— Будем надеяться. — Сев за стол, Рустамбек улыбнулся. Поднял стакан: — Хочу сказать, что в целом господин Талаяти и я довольны вашей деятельностью.
— Спасибо. Я очень ценю ваше доверие.
— Так что остается лишь выпить за то, чтобы случайности нам не мешали.
— Хороший тост, господин Рустамбек. Выпьем за это. Даю вам слово, Феро будет устранен.
— Господин Талаяти пожурил вас. Но в то же время попросил передать вам благодарность.
— Благодарность за что?
— За то, что вчера поздно вечером указ об утверждении победителя конкурса на приобретение концерна «Комлин» был подписан президентом России. И мы, я имею в виду концерн господина Талаяти «Истерн Интерконтинентал», стали одними из совладельцев.
Положив сигарету в пепельницу, Хайдаров театрально развел руками:
— Господин Рустамбек! С вами невозможно работать…
— Это почему?
— Я собирался вас удивить. А вы уже все знаете. У вас отличная агентура.
— Неплохая.
— Думаю, вы знаете также, что все обоснования для указа были подготовлены Петраковым, а указ на подпись к президенту отнес лично премьер-министр. Сегодня утром я специально ездил в Кремль, чтобы убедиться в том, что указ подписан.
— Да, все это я знаю. Важно, что условия остались теми же.
— Они остались теми же. Доля, принадлежащая концерну «Истерн Интерконтинентал», будет максимальной для иностранной компании, сорок девять процентов. Если учесть, что из российских пятидесяти одного процента десять процентов принадлежат нашему банку — вопрос распоряжения капиталом «Комлина» будет решаться однозначно.
— Надеюсь.
— Мы, я имею в виду концерн «Истерн Интерконтинентал» и банк «Витязь», стали теперь де-факто полновластными хозяевами всей системы связи России. А в ней, как-никак, ежегодно крутится более сорока миллиардов долларов.