Слава вначале не понял, что она сказала, потом до него дошло, он упал на одеяло у ее ног и стал смеяться. Он не останавливался с минуту, потом, переводя дыхание, спросил:
– Ты что, сделала себя снова девственницей?
– Ну да, – слегка обиженно ответила Лера. Она согнула ноги в коленях, чуть раздвинула их и глядела на него сквозь них, как через прицел. – А что? Мне так хотелось подарить тебе мою девственность! Почему бы и нет? Я теперь каждый раз так могу делать, и каждый раз у тебя будет девственница! А хочешь, я сделаюсь такой, как была в четырнадцать лет?
– Нет уж, – хмыкнул Слава. – Я тебе что, педофил, что ли? Ты и так выглядишь лет на шестнадцать максимум! Хватит экспериментов. Вообще, спасибо, что зубов там не отрастила. Брр… Главный ужас мужика – енто самое с зубами!
– А что, – невозмутимо ответствовала Лера, – вот будешь нас с Хагрой обижать… и отрастим. Кстати, ты все же иногда позволяй ей побыть с тобой, ладно? Ведь если оставить в стороне то, что она моя подруга и мне небезразлична, даже очень небезразлична, тело-то ее! Должна же она иметь какой-то бонус с того, что мы ее тело эксплуатируем? Ей тоже хочется любви, секса.
– Потом поговорим, – отмахнулся Слава. – Пойдем-ка в душ сходим, а? С тебя столько натекло – такое впечатление, что я из боя вышел.
Они пошли, омыли друг друга в горячем душе, а потом улеглись на подстилку и снова занялись тем, о чем Слава мечтал все эти долгие дни, меняя позы и стараясь не сильно шуметь, дабы не тревожить свою сердитую подругу, которая вся изворочалась в пятидесяти метрах от них.
Как ни сдерживайся, а когда женщина входит в раж, ей уже по фигу всякие договоренности об отсутствии криков и стонов. И широченная ладонь, зажимающая рот, не помогает избавиться от излишнего шума, а больше того – разжигает страсть извивающейся в сладких судорогах партнерши.
Когда они насытились друг другом и Слава замер, прижав Леру стокилограммовым телом, она неожиданно сказала:
– Я кое-что придумала… лежи так и не двигайся… И не удивляйся!
Лера раздвинула ноги, как гимнастка, сняла свои руки с плеч Славы… и он вдруг почувствовал, как приподнимается над ней, совершенно незаметно, неощущаемо для тела. Потом опустился вниз. И дальше: вверх… вниз… вверх… вниз… Как поршень в автомобильном двигателе. Скорость усиливалась, амплитуда возрастала… Это была настолько забавно, настолько странно, что у Славы захватило дух…
Так они трудились, развлекаясь, почти до самого утра, пока не уснули в объятиях друг друга, измочаленные и выдохшиеся, как будто весь день бурлаками тащили баржу с песком. И продрыхли, как после выразился Слава, почти до полудня. А куда спешить в этом мире неторопливых решений и долгих караванных путей?