Когда мужей не было дома, мы с Джуди ходили друг к другу без стука. Поэтому однажды Джуди застала меня, когда я любовалась прелестным пляжным халатиком, украденным в магазине нижнего белья. Дверь на кухню распахнулась, и она появилась на пороге. Я отскочила от неожиданности, пряча халатик за спиной.
— Что там у тебя? Порнографические открытки?
Сердце вырывалось из груди, когда я трясущимися руками протянула ей халатик. Надо было вести себя как ни в чем не бывало, но состояние у меня было такое, будто поймали с поличным. И это происходило не в магазине при посторонних людях, а здесь на кухне, и Джуди не была посторонней. Я расплакалась.
— Что? Милая моя, что случилось?
Вдруг глаза ее сузились.
— Где ты это взяла?
Я созналась, все рассказала ей. Она качала головой, зажав рот рукой, но глаза светились весельем. В конце она поцеловала меня и сказала, что я ей нравлюсь за сообразительность: припрятываю добычу в детской коляске.
Джуди думала, что мое воровство — это бунт. Она не поняла. Она начала тоже воровать, но не из протеста. Ее муж был ужасный скупердяй. Он давал ей двадцать долларов в неделю на продукты, а то, что ей удавалось из этого сэкономить, она могла тратить на себя. Ей всегда не хватало денег, приходилось занимать у меня то доллар, то два, а возвращать забывала. Просто Джуди хотела иметь вещи, на которые у нее не было денег.
Из-за жадности она была плохим вором. Движения внезапны и судорожны. Уже при входе в магазин на лице появлялось виноватое выражение. Том всегда задавал много вопросов, и Джуди была вынуждена придумывать истории о том, как у нее появились новые серьги, духи, водонепроницаемые часы.
Мы попались в магазине «Вулворс». Только собрались выходить — появился администратор. Держа за локти, он отвел нас вместе с детьми в служебную комнату. У Джуди в кармане брюк лежал набор пилочек для ногтей. В сумочке у меня — пакетик драже «М М». Мы умоляли его позволить нам заплатить за украденное, предлагали заплатить вдвое, втрое больше, но он остался непреклонен и позвонил на службу нашим мужьям. «Мистер Тайлер, — сказал он мрачно, — здесь ваша жена и сыновья».
Джон потом рассказывал, что его первая мысль была — нас похитили. Они приехали вместе с Томом и разговаривали с администратором без свидетелей. Нас отпустили. Джон настоял, чтобы мы поставили коляску на заднее сиденье. Я села с ним в машину, хотя просила его отпустить меня идти домой пешком. Коляска была большая и не проходила в дверь машины. Джон с раздражением затолкал ее. Когда у Джона бывают подобные вспышки, он начинает колотить кулаком по стене или швырять все, что под рукой. Я всегда думала — как хорошо, что он на мне не срывается. Он бы и срывался, если бы не удивительная способность вовремя сдержаться. Что я почувствовала сразу, так это его презрение. Я знаю, что он сдержался бы, если бы я не стояла рядом и не смотрела, как он заталкивает эту коляску.