Хорошее было время. Компания из нескольких женщин и мы с Джуди — в центре. У каждой был дом, муж и дети. Мы беременели и рожали. В 62-м году у меня появился Дэвид, и а Джуди через год еще одна девочка. Все знали, у кого из нас хорошие отношения с мужем, у кого терпимые, а у кого — отвратительные. Мы были как бы сотрудниками. Работой была семья, и мы много говорили о работе.
Мы не дружили семьями. Пробовали, но в жизни не всегда получается так, как задумываешь. Когда рядом были мужчины, я разрывалась между Джуди и Джоном. С одной стороны, я надеялась, что Джон не покажется Джуди скучным. С другой стороны, боялась, что она покажется ему нагловатой. И это еще не все. Меня не покидало ощущение раздвоенности. Когда я была с Джуди, то казалась себе умной и сообразительной. Она смотрела на меня с уважением, советовалась со мной. Джон — хороший человек, внимательный и любящий, но я часто ощущала себя рядом с ним пустышкой. Он руководил мной, прерывал во время разговора, редко спрашивал моего совета. Когда мы собирались в женской компании, то говорили о мужьях, а когда мужья оказывались рядом, мы чувствовали себя стеснительно и не знали, о чем говорить. Даже Джуди вела себя осторожно.
Их брак был неудачным. Они часто ссорились. Я стояла на своей кухне и слушала их крики. Ссоры были из-за денег: Том мало получает, а Джуди слишком много тратит. И еще ссорились из-за того, как Джуди ведет хозяйство. В этом я понимала Тома: Джуди была ужасной лентяйкой. Том считал, что она недостаточно строга с девочками. Но дочки Джуди, хотя они часто выглядели грязнулями и часто слонялись без присмотра, были самыми изумительными детьми из всех, которых я знала. Джуди они обожали. Я могла прийти к ней и застать ее лежащей на полу, так она играла с ними в «старую служанку» или в домино.
Летом в Мемориальном парке открылся городской бассейн. Он был сделан как настоящее озеро: на грузовиках привозили песок и оборудовали пляж. Этот пляж могли посещать только местные жители, что льстило нашему самолюбию. Мы с Джуди старались поскорее закончить домашние дела. Она освобождалась первая, прихода ко мне и ждала, пока освобожусь и я. Когда я размораживала холодильник или мыла плиту, она смотрела на меня с искренним удивлением. Когда мыла окна, она говорила: «Ну давай, поторапливайся». Мы собирали пляжные сумки, клали термосы, брали детей и шли в парк.
Джуди носила раздельный купальник — большая редкость по тем временам. У нее была хорошая фигура: длинные ноги, округлый зад, а талию можно было обхватить кистями рук. Она любила воду, прыгать с вышки, выплывала на надувной мостик, натирала тело детским маслом, смешанным с йодом, и ложилась загорать, согнув одну ногу в колене. Ну а я ничуть не похудела, была четырнадцатого размера. Носила закрытый купальник с жесткими чашечками и юбочкой до середин бедер. Чтобы не сгореть, надевала дурацкую шляпу и одну из футболок Джона. На нас с Джуди приходилось шестеро детей. Пока она плескалась как нимфа, смуглая и выхоленная, немного похожая на подростка, я стояла по щиколотки в воде и наблюдала за малышами, которые копошились в песке.