Он снова глубоко вздохнул.
— Но в конечном счете, нам не на что жаловаться! Справедливо, что откупщики и банкиры, знающие толк в денежных делах, помогают дворянству, которое всю жизнь сражается на службе у короля. И я, и твой дедушка внесли немалую долю в приумножение королевской казны, и теперь мы не должны умереть в нищете. Благодаря моей договоренности вы с Ортанс сможете получить хорошее образование. Это уже можно считать своего рода приданым, за которое вас возьмут в жены… Мы с твоей матерью напишем настоятельнице монастыря урсулинок в Пуатье и узнаем, смогут ли они вас принять. Я думаю, им понадобится определенное время, чтобы все подготовить к вашему приезду. В это время, Анжелика… Могу я тебя попросить, Анжелика…
В его голосе слышалась мольба.
— …не предаваться своим нелепым затеям, хорошо? Тебе уже пора перестать дурачиться, бегать по полям, собирать цветы… Анжелика, ты можешь мне это пообещать?
Анжелика молчала.
Сидя рядом с отцом, на краю дороги, ведущей в низину, она на мгновение вновь почувствовала себя ребенком, и необъяснимое горе, давившее на нее свинцовой тяжестью, стало легче.
Жизнь течет своим чередом, постоянно загоняет их в угол заботами и бедами, но в то же время дает надежду на спасительные перемены.
Она знала, что проходящие дни — словно бурный водный поток, который увлекает за собой людей, принуждая выполнять установленные им правила, и что она сама должна плыть по течению, как делают это ее родители для того, чтобы выжить.
— Обещайте мне, — настаивал барон.
Анжелика склонила голову.
Она обещала.