— От ваших слов несет потом и навозом, — возразил маркиз, с отвращением поднося руки к носу. — Я спрашиваю себя, до какой степени вы можете окунуться во все это дело, во всю эту, с позволения сказать, коммерцию, сохранив звание дворянина.
— Коммерция, не коммерция, мне надо жить! — ответил Арман де Сансе с твердостью, которая порадовала Анжелику.
— А я? — вскричал маркиз, простирая руки к небу. — Вы думаете, я не испытываю трудностей? Еще как испытываю, но до сего дня смиренно удерживал себя от всякой работы, присущей простолюдину и способной навредить репутации дворянина.
— Кузен мой, ваши доходы не сопоставимы с моими. Можно сказать, что я живу в нищете, не получая при этом никакой помощи от короля и страдая от притеснений ростовщиков из Ниора.
— Знаю, знаю, мой храбрый Арман. Вы никогда не спрашивали себя, как я, человек двора, занимающий два серьезных поста, поддерживаю в более и менее сносном состоянии свое материальное положение? Уверен, что не спрашивали! Ну так вот! Знаете ли вы, что мои траты во много раз превышают мои доходы? Это вполне нормально, учитывая доходы от моих владений дю Плесси, доходы моей жены в Турене, должность офицера королевской палаты — примерно сорок тысяч ливров — и главы военного лагеря Пуату. В общем, получается где-то сто шестьдесят ливров чистого дохода…
— Хм, я бы вполне удовольствовался десятой частью этого, — сказал барон.
— Секундочку, дорогой деревенский кузен. У меня сто шестьдесят тысяч ливров дохода. Но знайте, что с тратами моей жены, полком моего сына, моим парижским отелем, моим временным проживанием в Фонтенбло, моими постоянными путешествиями, в которых я сопровождаю королевский двор, с процентами, которые надо регулярно уплачивать за различные займы, с приемами, нарядами, экипажами, слугами и так далее я трачу по триста тысяч ливров.
— Итак, за год ваши расходы превышают доход на сто сорок тысяч ливров?
— Вы сами все подсчитали, дорогой кузен. Я позволил себе произнести этот скучный длинный монолог перед вами только для того, чтобы вы осознали, насколько невозможно для меня просить о чем-либо господина Тремана, сюринтенданта финансов Пуату.
— Но вы же знакомы с ним.
— Я знаком с ним, но я с ним больше не вижусь. Мне уже надоело повторять вам, что господин Треман на службе у короля и королевы и, возможно, даже предан Мазарини.
— Ах да! Конечно…
— Именно из-за этого он больше и не появляется в нашем обществе. Вы не слышали о том, что принц Конде, которому я остаюсь верным, поссорился с королевским двором?
— Откуда мне знать? — произнес Арман де Сансе в полном недоумении. — Я видел вас несколько месяцев назад, и тогда, кажется, у регентши не было лучшего советника, чем принц Конде.