— Помнишь, как мы тебя называли, — прошептал Николя, — Маркиза Ангелов…
— Глупый, — ответила Анжелика дрожащим голосом, — Николя, ты не должен…
Но вот уже сама, как и в детстве, она брала губами нежные и сладкие ягоды прямо из его протянутых ладоней. И, как и тогда, Николя стоял совсем рядом, но теперь этот некогда худенький подвижный мальчуган с лицом, напоминавшим беличью мордочку, превратился в юношу значительно выше ее; в вырезе его рубашки она видела смуглую, заросшую черными волосами грудь, вдыхала исходящий от него особенный мужской запах. Она слышала, как медленно поднимается и опускается в дыхании его грудь, и это настолько ее взволновало, что Анжелика не осмеливалась поднять голову, боясь встретиться с его дерзким и жарким взглядом.
Она снова склонилась к землянике, поглощенная этим упоительным занятием, которое в действительности имело для нее особый смысл.
«Последний раз Монтелу! Последний раз им насладиться! — думала она. — Все самое лучшее, что у меня здесь было, находится в этих руках, в загорелых руках Николя».
Нежный аромат земляники почти успокоил ее. Беря одну ягоду за другой из этих рук, Анжелика постепенно забывала и напряженную атмосферу утра, и неприятные речи отца, омрачившие прогулку, которой она так радовалась, а потом и жесткий и суровый разговор с управляющим гугенотом, таким методичным и неумолимым под маской вежливости.
Она наконец успокоилась, вновь обрела в Монтелу все то, что было здесь для нее таким родным, добрым и необходимым.
Николя, казалось, догадался, что с ней происходит. Но Анжелику не смущало, что Николя понял ее слабость и особое опьянение, толкнувшее ее к нему. Он был воплощением Монтелу — его запахов, его томности, его таинственности.
Анжелика пребывала в неуверенности.
Управляющий Молин возложил на нее груз, которую юность еще не готова нести. Было еще время отказаться от этого груза. И в это мгновение Анжелика вдруг почувствовала себя свободной, словно она сбросила эту давившую на нее тяжесть.
А если бы ничего не случилось? Если бы она не приняла этого решения?.. Остаться! Снова жить в Монтелу!
Как легко было бы снова жить, отдаваясь медленному течению почти неподвижных зеленых вод, или по-прежнему бегать по тропинкам, вьющимся среди мхов и корней в глухой чаще леса! Утонуть в зелени Монтелу! Посвятить себя бесконечным открытиям под покровом покрытых листвой развесистых ветвей. И разве не было у нее среди этой роскошной природы цели, которую надо выполнить, миссии, зов которой она не переставала слышать?..
Навязчивое присутствие Николя усилило колдовское ощущение, завладевшее ею, парализуя ее решимость сдержать обещание, данное Молину. В руках Николя уже не было земляники, но Анжелика продолжала стоять неподвижно.