Павел подъехал к стоянке возле своего дома. Поставил машину на привычное место и приготовил зонт, но, выйдя из машины, так и не раскрыл его.
Рискуя испортить дорогой костюм, Павел шел к дому, наслаждаясь теплыми каплями, стекающими за шиворот.
В подъезде у лифта стояла соседка по площадке:
– Павел Николаевич! – ахнула она, – у вас зонт сломался?
– Нет-нет, Екатерина Михайловна, просто дождь такой замечательный! Настоящий!
Екатерина Михайловна засмеялась:
– Если бы вы были моим сыном, получили бы хорошую взбучку. Вы посмотрите, что с вашим костюмом! А если еще и простудитесь?
– Ну вот, Екатерина Михайловна, вы так строго со мной, что я почувствовал себя нашкодившим пацаном.
Они вместе вошли в лифт.
– Взрослые люди, а хуже детей, – ворчала Екатерина Михайловна.
– Так ведь устаешь быть взрослым, – пожал плечами Павел.
– Это верно, – вздохнула Екатерина Михайловна, – а вы бы зашли ко мне чаю попить. Хоть прямо сейчас. У меня пироги, все по-домашнему. Вот и отдохнете.
– А что? Спасибо, я с удовольствием. Вот только зайду к себе, переоденусь.
Лифт остановился на седьмом этаже. Екатерина Михайловна, подходя к дверям своей квартиры, сказала:
– Ну, я жду вас.
Войдя в квартиру, Павел обошел все четыре комнаты, чтобы лишний раз удостовериться, что все мелочи, окружавшие его в жизни, находятся по-прежнему на своих местах и готовы служить ему. Он всегда получал удовольствие от такого обхода.
Павел снял пиджак, включил телевизор и отправился в душ. В комнате, в кармане пиджака зазвонил сотовый телефон.
Павел укутался в пушистый халат и вышел из душевой.
Звонила главный бухгалтер Татьяна Константиновна:
– Павел Николаевич, извините, что беспокою вас, но не могли бы вы подсказать, кому из наших сотрудников можно поручить произнести завтра поздравительную речь Борису Глебовичу?
– Я? Подсказать? – удивился Павел.
– Ну, конечно. Вы, как управляющий, больше всех общаетесь с персоналом, знаете характер каждого, можете предположить, кто может с душой выполнить эту миссию.
– Я общаюсь с персоналом исключительно по рабочим вопросам и в душу не заглядываю.
– Павел Николаевич…
– Татьяна Константиновна, этот разговор пустой и не бесплатный, поэтому разрешите мне отключиться.
Павел выключил телефон и подошел к окну. Струи дождя били в стекло.
Павел открыл окно. Зазвенели жалюзи, дождь ворвался в комнату. Подоконник и пол рядом с окном мгновенно оказались мокрыми.
Окно выходило на оживленный городской проспект. Павел залюбовался потоком машин, как поклонник природы любуется течением реки.
Он смотрел на проплывающие дорогие иномарки, на суетливые «девятки» и настырные самолюбивые «копейки». У всего было свое место в этой жизни, все имело право на существование и всему хватало пространства.