Костя налил водку в обе стопки и одну стопку поднял для тоста:
– За здоровье наше!
Выпив и закусив огурчиком, Костя и Катя посмотрели друг на друга.
Катя вздохнула:
– Дети выросли, разъехались, так хочется чего-нибудь для себя.
Костя молчал.
Катя продолжила:
– Я витамины тебе купила, хочу, чтобы ты их пил.
– Я не ребенок.
– А это не для детей. Это для взрослых, чтоб жили дольше. Мне сегодня всякие мысли в голову лезли… Сердце-то у тебя уже слабое.
– Другого мужика себе найдешь – и всего делов-то. Ты ж как все, как все бабы.
Катя засмеялась:
– Это верно.
– Ты глупая какая-то, – сказал Костя.
– Так, мне ж можно, я ж не мужик, чтобы умной быть.
– Ты пьяная?
– Я счастливая. Пойдем спать, поздно уже.
– Ты ж посудой греметь начнешь.
– Не начну, спать хочу лечь пораньше. Сын звонил. Знаешь, что говорил?
– Ну?
– У его девушки отец ушел из семьи, когда она маленькая была.
– Этого я не понимаю. Семья – это святое. Кать, денег у меня не осталось…
– А не надо, у меня есть еще немного. Пойдем спать.
Константин заснул быстро, но через два часа проснулся. Жена спала. Ее грудь поднималась при каждом вздохе, и это движение почему-то успокаивало.
Константин слушал, как бьется его собственное сердце. Для кого оно бьется? Для чего?
Чем больше прибавлялось лет, тем меньше оставалось надежды на то, что был смысл когда-то начинать этому сердцу биться. Столько рухнуло, столько не сбылось мечтаний и порывов, столько не сошлось формул и уравнений…
Почему он думал об этом? И когда он вообще последний раз о чем-то задумывался?
Костя закрыл глаза. Там, в груди, бился маленький мальчик. Константин боялся заглядывать внутрь. Он боялся идти к этому мальчику на помощь, он боялся чудовища, вскормленного когда-то мерзкими зрелищами.
Константин знал, что, пробиваясь к мальчику, не миновать встречи с этим чудовищем.
Константин заснул. Проснулся он от шелеста страниц. Катя сидела на краю кровати и читала Библию.
– Ну, и о чем там? – спросил Константин.
– «Отпустить замученных на свободу…» – тихо ответила Катя.
– Это тебя, что ли?
– Меня. И тебя.
– Я свободен… На свободу?
Константин отвернулся к стене. Слезы крупными горошинами скатывались на подушку.
«Отпусти птицу, пусть летит», – плакал Пашка, сосед по площадке…
Свет проник в самую глубину Костиного сознания, там не было чудовища! Оттуда выглядывал запуганный мальчик.
Костя протянул руки и обнял Катю.
«И станут двое одной плотью…» «Произойдет не слыханное: жена спасет мужа…»