Огляделся… кругом стояли посреди ровной и открытой площадки накренившиеся деревья-мутанты, вымахавшие за десятки лет ввысь. Пластун рассмотрел в глубине чащи белеющие кости, увидел узенькую щель, чистую от останков, и рискнул пройти по ней. Деревья пропустили, хоть и скрипели недовольно, тянулись изредка кривыми загребущими ветвями, норовя утянуть теплое и пахнущее кровью тело вглубь. Неизвестная Дунаю начинка медальона, выдаваемого монахами каждому пластуну, сработала как надо: полуразумные хищные деревья так и не схватили его, готового в любой момент рубить тянущиеся ветки с сучьями. И у него появился безопасный ход, надежно закрытый плотоядным леском, разросшимся на месте какой-то куда как более миролюбивой поросли[7].
Вот и сейчас он оказался самым близким для обоих беглецов. Потому, сильным рывком за шкирку подняв в воздух Пасюка, Дунай скользнул внутрь раскоряченного острыми сучьями живого охранного круга. Осталось совсем ничего, и можно будет почувствовать себя готовым к любому бою.
Вот показался впереди неброский и низкий куст, давно умерший, но все еще щетинящийся во все стороны шипами на полузасохших усах-хлыстах. Дунай поставил Пасюка на лапы, дополнительно обмотал руку шкурой, отодвинул самые густые петли побегов в сторону. Крысопес юркнул к темному провалу, скрываясь в нем, пластун последовал за ним. Хрен ему положить на мелочную месть брата и друзей погибших отроков, теперь-то Дуная голыми руками не возьмешь. Первая часть плана вызволения Любавы прошла как по маслу благодаря помощи Пасюка. Ну оно и хорошо, отдохнуть и прибарахлиться на войне и в разведке лишним никогда не будет.
Память у любого пластуна всегда цепкая и дотошная. Дунай многое запоминал с лету, едва только глянув, что уж говорить про собственноручно сделанные для непрошеных гостей ловушки? Только это их вовсе не делало менее опасными, а потому идти по достаточно высокому коридору, обвалившемуся в нескольких местах, следовало очень осторожно. Намучился в свое время, устанавливая, но дело того стоило.
Пасюк, бодро трюхающий впереди Дуная, уже дожидался его возле первой ловушки. Не званных самим хозяином дорогих гостюшек для начала терпеливо ожидали сразу несколько гнойников, ничем не выдающих своего появления. Пластун, дойдя до застывшего статуей Пасюка, наклонился к нему. Возможности товарища свои границы имели, и помогать ему все же приходилось. Вот и сейчас, раскачав на руках немаленького хищника, пластун метнул его вперед, заранее вспомнив нужное расстояние. Привыкший Пасюк пролетел путь с достоинством, не вереща и не хватаясь за воздух. Лишь перед приземлением крепкие и чуть кривоватые лапищи разошлись в сторону, врываясь в рыхлую и жирную землю под когтями. Крысопес выворотил целую борозду, после чего обернулся и стал дожидаться двуногого друга.