— Я тебя найду, — сказал он. — Обещаю.
Тея кивнула. Она ему верила. Потом встала и ушла прочь, ступая по траве босиком, пока не слилась с тенями, населявшими сад. Ему казалось, что он видит ее следы. Блестящие, зеленоватые, да, ведь она — лесное существо, девочка из шалаша, и они переедут жить в какой-нибудь большой темный лес, будут как Рони и Бирк из книжки «Рони, дочь разбойника». Эту книгу ему читала Наташа, и у них будет все так, как в сказках, и никаких родителей, от которых одни неприятности, никто не будет ими помыкать, гонять туда-сюда.
Адриан оставался в саду допоздна, пока взрослые в доме не забеспокоились и по его поводу.
Связанная и почти все время без сознания, Фрэнси провела больше восьми часов в багажнике, где можно было дышать только через крохотную щелку. Наконец ее вытащили наружу. Они были на каком-то неизвестном ей кладбище, и даже примерно сориентироваться она не могла.
Это маленькое кладбище находилось у смого леса. Была глубокая ночь, до ближайшего населенного пункта далеко. Рот у Фрэнси был заклеен, но даже если бы она стала кричать, никто бы не услышал. Она попыталась разжевать скотч изнутри, но он был таким плотным, что даже не пошевелить губами. Вот черт! Как глупо! И она абсолютно не выносила ситуаций, которые не могла контролировать. Навстречу ей как из-под земли выскочила какая-то машина. Пока она переключала передачу, откуда ни возьмись появились еще две, по бокам, — и колеса «порше» уже прострелены и превратились в лапшу. Короткая перестрелка, и к ее голове уже приставлено три ствола. На капот ее машины запрыгнула девчушка лет двенадцати и выстрелила в лобовое стекло, но в Фрэнси не попала. Все было хитро спланировано и сделано профессионально, а виновата она сама, надо было ехать на «додже» или на «мерсе». Ведь у них бронированные стекла, но тщеславие заставило ее сесть в «порше» и дорого за это заплатить.
— Шевелись!
Два довольно молодых парня, похожих на байкеров, толкали ее перед собой и пинали каждый раз, когда она спотыкалась в темноте. Светло-голубое платье было все в грязи, волосы спутаны, косметика растеклась по лицу. Слава богу, на ногах кроссовки, а не те туфли на каблуках, в которых она еле могла ходить.
Зак шел впереди, словно прогуливался, наслаждаясь красотой надгробий, клумб, кустов, деревьев и скамеек. На нем был красный вельветовый пиджак. Значит, это он напал на нее тогда в туалете универмага.
Еще на нем были потертые синие джинсы, белые кеды и что-то розовато-кружевное вокруг шеи. Как у гомика. Или у сноба. Точно она не могла определить. Да, и еще эти черные, блестящие, как масло, волосы. Вот бы выдрать их все и оставить лысый череп! И двумя ударами карате отбить ему яйца. А блестящие черные глаза вдолбить глубоко в глазницы. И тогда она время от времени возила бы его в инвалидной коляске в какое-нибудь учреждение для безнадежных. Они бы беседовали о старых добрых временах, ели пирожные, кормили голубей, он бы поставил свою подпись на разные важные бумаги, переведя все свои активы на Фрэнси, а она бы отлично ими управляла.