— Милое платьице, — произнес он, когда байкеры швырнули ее на землю перед могильным памятником, который, похоже, установили совсем недавно. — Немного грязноватое, но тебе как раз подходит. Ведь нельзя сказать, что ты женщина исключительно чистых помыслов…
Он сел перед ней на корточки, словно она была маленьким ребенком или собакой, которую он собирался погладить.
— Я очень расстроился, когда ты так грубо меня отшила, — сказал он. — Мое предложение было очень щедрым. Ты слишком импульсивна. Сначала делаешь, потому думаешь.
Скотч, которым ей заклеили рот, был дважды обернут вокруг ее головы. Зак отодрал его, и это было очень больно, потому что вместе со скотчем выдирались и волосы.
— Без этого можно было бы обойтись, если бы… — начал было Зак.
— Говори за себя! — прошипела Фрэнси. — И не пытайся меня учить!
Зак снисходительно улыбнулся, полностью осознавая собственное превосходство, и это ее страшно взбесило. К сожалению, она не могла поставить его на место, потому что двое громил железной хваткой держали ее за руки.
— И все же именно за эту твою импульсивность я могу тебя простить, — говорил Зак. — Ты ведь не со зла, ты не хотела ничего дурного.
— Ты кем себя возомнил, а? — прошипела Фрэнси. — Чертовым психоаналитиком, да? Кстати, не тебе говорить про зло, ты зомбируешь детей и преращаешь их в камикадзе! По сравнению с тобой я просто святая!
— Им лучше у меня, чем там, откуда я их беру.
— А где ты их берешь? На улице? В наркопритонах? В социальных учреждениях? У педофилов?
Зак снова улыбнулся, встал и, взяв у одного из байкеров лопату, швырнул ее Фрэнси.
— Копай, — приказал он.
Она вопросительно посмотрела на него. Он достал коробок и зажег сигарету. Несколько раз глубоко затянулся.
— Мои родители умерли, когда я был маленьким, — произнес он, выпустив облачко дыма. — Обо мне заботился Ренман. Он был мне и мамой, и папой. Поэтому тебе должно быть понятно, что я расстроился, когда вы вот так просто взяли его и убили.
— Он прекрасно знал правила, когда начал вести со мной дела, — возразила Фрэнси. — Предателей казнят, такова жизнь. Я не благотворительностью и не гуманитарной помощью занимаюсь, а бизнесом, к тому же криминальным, а в этом деле не место слюнтяям и всепрощенцам.
— Так ты никогда никого не прощала и не простишь?
— Да.
— Лжешь.
— Нет.
Зак кивнул байкерам, которые поставили Фрэнси на ноги и заставили ее копать.
Менее чем через полчаса (Фрэнси была в ярости, поэтому у нее получилось быстро) лопата стукнула о крышку гроба.
Насквозь мокрая от пота, с землей в волосах, под ногтями, вся в грязи, она посмотрела на Зака.