Затем из-за ширмы вышел доктор Твиллс. Выходя, он выключил лампу. Он медленно возвращал закатанные рукава в исходное положение. Лицо его было бледным, уголки рта опущены вниз.
— Он будет жить, — сказал Твиллс. — А, вы принесли поднос? Поставьте его вон туда. Сигаретки не найдется? М-да, еще немного, и случилось бы непоправимое.
Он устало опустился на стул и затянулся сигаретой.
— Это был… — начал я, но Твиллс меня перебил:
— Да, это яд. Я так и подумал. Причем не какой-то заурядный яд, а редкий и сильный. Если бы я не оказался прав в моем предположении… — Он махнул рукой, и вокруг его кротких глаз за стеклами очков появились морщинки. Твиллс улыбнулся. — А что касается названия яда, то это гидробромид гиоскина. Доза от четверти до половины грана смертельная. Сначала человек приходит в возбуждение, начинается подобие бреда, затем пересыхает в горле, во рту, зрачки стекленеют, потом головокружение, обморок, паралич, а через несколько часов и смерть.
— Первый раз слышу о таком яде.
— Неудивительно. Он встречается крайне редко. Гиоскин, собственно, используется лишь в инъекциях — я имею в виду официальным, законным путем. Его вводят при белой горячке, при менингитах, маниакальных состояниях. Не больше чем две сотых грана.
Твиллс уставился на кончик своей сигареты.
— Тогда каким же образом?.. — начал я.
— Каким образом кто-то из домашних получил доступ к этому яду? Увы, — удрученно признался доктор, — у меня самого есть пять-шесть гранов гиоскина.
В нем произошла удивительная перемена. Он словно не имел ничего общего с робким, стеснительным человеком со слабым подбородком, который зашел в библиотеку к судье Куэйлу. Внешне он вроде бы не изменился, но его мышиные глазки за толстыми стеклами очков глядели на меня с каким-то веселым любопытством. Он наморщил лоб, пошевелил скальпом и улыбнулся.
— Разумеется, я тут ни при чем, мистер Марл, — пробормотал он. — Иначе я бы так быстро не оживил его… Нет, просто этот гиоскин принадлежал мне. Когда я работал в психиатрическом отделении больницы Бельвю, он мне порой бывал необходим. Только врач может его достать. У аптекарей, как я понимаю, таких средств купить нельзя.
— А что с вашими запасами?
— Исчезли. Я обнаружил это только сегодня вечером. Случилось то, чего я боялся. — Он тяжело вздохнул.
— Почему?
Он развел руками и заговорил не без раздражения:
— Послушайте, мистер Марл, вы же прекрасно понимаете, что все это означает.
— Стало быть, — заметил я, — давайте начистоту. Все это очень смахивает на попытку убийства.