— Водку пьешь? — спросил он Казакова.
— Пробовал, — соврал новичок, желая казаться значительным.
Марат достал из тумбочки початую бутылку водки, граненые стаканы, нарезанную на тарелке колбасу, луковицу, хлеб и ножик. Почистил лук и разлил по полстакана водки.
— Ну, за знакомство? — поднял авторитет свой стакан. — Меня Диксоном зовут.
— Алексей, — ответил собеседник.
— Алексей, значит, — сказал Марат после того, как закусил. — А как дразнили в школе, на улице?
— Атаманом, — смутился новичок.
— А что? Неплохо, — задумался Сайфутдинов. — Характер — не подарок, статья за убийство, быть тебе Атаманом, — утвердил он кличку. — Закуривай, — выбросил Марат на стол пачку «Примы» и коробку спичек.
Казаков вспомнил, как он впервые закурил, и нерешительно протянул руку за сигаретой.
— Не стесняйся, — по-своему понял его партнер и чиркнул спичкой.
Алексей глубоко затянулся и поперхнулся, затяжной кашель перекрыл дыхание, и собутыльник похлопал его по спине, догадавшись, что новичок не курит.
— Отца за что замочил? — спросил Диксон и сам же предположил вариант ответа: — Мать обижал? — Собутыльник утвердительно кивнул. — Ну и дурак, — сделал Марат вывод.
— Я так не считаю, — возразил Алексей. — Не я его, так он бы мать убил наверняка.
— Ты меня неправильно понял, — остановил Марат собеседника, разливая новую дозу. — То, что заступился за мать, — молодец, то, что лишил жизни отца, твое личное дело, а вот то, что срок за это получил, — дурак. Ведь твой отец пьянствовал, дебоширил, подстерег бы его где-нибудь подальше от дома и столкнул в какую-нибудь канаву. Никто бы на тебя и не подумал, списали все на несчастный случай, а у матери остался бы помощник, — поучал Сайфутдинов. — Дела нужно с умом обстряпывать.
— В общем-то, ты прав. Только в тот момент я об этом не думал.
— А зря. Голова как раз и дана человеку, чтобы он ею думал, — объяснял Марат прописные истины. — Ты держись ближе ко мне, научу жизни. — И он поднял свой стакан. — За тебя, корешок.
Они выпили, закусили, выкурили еще по одной сигарете, и новичка с непривычки сильно развезло.
Диксон привел его в барак тем же способом, которым привел в каптерку, и уложил нового друга на соседнюю со своей койку.
— Урюк, перебирайся на место Атамана, — сказал он уже бывшему ночному соседу, усаживаясь рядом с новичком.
— Какого еще Атамана? — не понял Урюк.
— Моего кореша, — кивнул Марат на Алексея. — И перенеси сюда его шмотки.
Диксону очень редко приходилось повторять свои приказания дважды. И Урюк, хоть и нехотя, но вынужден был подчиниться. С этого момента больше не нашлось желающих выяснять отношения с новичком, а многие даже стали заискивать перед ним…