Настенные часы пробили десять. Зимой темнело рано, и на дворе уже давно стояла непроглядная темень. Ирина только что уложила детей, выдвинула из угла старую швейную машинку «Зингер» и подумала: «Такова моя доля: шить по ночам сорочки и едва сводить концы с концами».
Тихий, вкрадчивый стук в окошко прервал мрачные думы. Накинув телогрейку, Ирина вышла на веранду. Распахнув дверь, увидела перед собой двух молодых людей, лет двадцати на вид.
— Что вам нужно? — спросила она, перепугавшись.
— Меня зовут Маратом, — представился Диксон. — А его Павлом, — кивнул он головой в сторону Сутулого. — Мы пришли с миром и принесли весточку от вашего сына.
Ирина сразу успокоилась и пригласила гостей пройти в дом. Молодые люди оказались общительными, быстро завязалась беседа. Ирина Анатольевна больше слушала небылицы про райскую жизнь сына, чем говорила сама. Но она понимала, что парни врут, стараясь не бередить душевные раны и успокоить материнское сердце. Ей нравились учтивость и уважение, которые проявляли гости, и она предложила:
— Может, чайку горяченького? С мороза-то лучше ничего нет.
— Спасибо, не откажемся, — ответил Марат за двоих.
— Долго ты рассиживаться собираешься? — недовольным тоном поинтересовался Сутулый, когда хозяйка ушла на кухню ставить чайник и оставила их одних.
— Атаман просил передать матери деньги и разузнать, как у нее идут дела. Он считает, что она сама ни за что не сообщит о своих бедах, — оправдался Диксон. — И по-моему, настроение у нее было не ахти, пока мы его немного не приподняли.
— Убедил, — уступил Паша. — Просьба кореша — святое дело.
За чаем они вновь разговорились, и Диксон как бы между прочим поинтересовался:
— Алексей говорил, что вы, Ирина Анатольевна, вот-вот должны переехать на новую квартиру, думал уже, не застану вас здесь.
— Дом в мае сдают, — у женщины дрогнули веки. — Только не суждено нашей семье жить в квартире с удобствами. — Она не выдержала и расплакалась.
Мать понимала, что рано или поздно Алеше все равно придется узнать невеселую новость, и решилась на откровенность с незнакомцами, но на всякий случай спросила:
— В каких отношениях вы были с моим сыном?
— В близких, в очень близких, — развеял ее сомнения Сайфутдинов. — Вместе работали на строительстве, и про деньги, которые он вам дал, мне известно. А Паша надежный друг, и не из болтливых.
Ирина Анатольевна протерла воспаленные глаза и сказала:
— Украли у меня деньги. — Помолчала некоторое время, собираясь с духом, и продолжила: — Самое страшное то, что я знаю воров.
— Что же тут страшного? — вмешался в разговор Сутулый.