Рефлекторно ловлю летящий мешочек с глухо позвякивающими монетами. Настроение слегка повышается, я даже готов игнорировать Макса, который отчаянно мне машет и благодарит за серенаду.
Воцаряется неловкое молчание. Жан переминается с ноги на ногу, Рей сжимает мою руку и присутствует при всем молчаливой тенью. Дует ветер, завывает в печных трубах.
– Кстати, вам девочка не нужна? – неожиданно для себя спрашиваю я.
– Что? – Жан немного туповат, но я специально показываю пальцем на Рей, чтобы он точно понял меня.
– Она будет вашим ребенком. А то вы сами… того… не сможете.
– Почему это? – уточняют в окне.
– Ну… в силу ряда особенностей… физиологии.
– Намекаешь, что я слишком худой? – напрягается Жан. – И не смогу выносить?
Я мысленно считаю до ста, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. Надо будет потом балладу сочинить. О том, как я доказывал мужику, что он – не баба.
– Нет. Ты не худой… скорее костлявый. Но… ты ж мужик.
Воцаряется тишина. Я начинаю догадываться, что здесь что-то не так.
– Кто мужик? – тихо спрашивают в окне.
Указываю на Жана. Глаза паренька сужаются, он сжимает зубы и… хохочет. Громко, захлебываясь и утирая слезы.
Все. Он окончательно сбрендил. Молча ухожу, утаскиваю Рей за собой.
– Фтор, погодите! Жан, то есть… я – девушка.
Действительно. И как это я раньше не догадался?
Неожиданно за спиной раздаются вопль, грохот, звуки выстрелов, вспыхивает яркий, ослепительный свет. Оборачиваюсь и наблюдаю, как из окна вместо Макса по пояс высовывается здоровый волосатый мужик с арбалетом в руках. Сощурив один глаз, он палит в Жана. Тот мастерски уворачивается, умудряется при этом довольно шустро бежать в мою сторону. Аид опережает его на сто метров и, схватив меня за ворот куртки, дергает за собой:
– Беги, идиот!
Я прихожу в себя и, едва не навернувшись, рву вслед за светлым.
Интересно… эта ночь когда-нибудь закончится?
Сидим у нас дома. Рей впервые – сама – отпустила мою руку и теперь возится с вытирающим слезы и сопли Жаном. Аид меланхолически заваривает чай в котелке, помешивая его по часовой стрелке со строго заданными интервалами.
– Так! Тихо! – Все смотрят на меня. – А теперь по порядку: что это конкретно было? И почему ты сидишь тут? Тебе что? Пойти больше некуда?
– Ну… я… я…
– Я понял. Ты девка, которая стала стражницей. Я, правда, несколько удивлен, что в стражу принимают женщин.
– Не принимают.
– Как это?
– Не… не принимают.
Аид передает гостье кружку с напитком, девчонка благодарно ему улыбается и наконец прекращает всхлипывать.
– Только прошу! Не рассказывайте никому. Если меня поймают до совершения подвига… мне конец. И мы с Максом… Его отец не допустит нашего брака!