Полчаса спустя довольный мокрый гоблин сидит у костра. Голодный, мокрый и очень злой Аид, с которым решили поиграть в воде, навернул туда Федю вместе с одеждой – теперь он сидит неподалеку и ненавидит весь мир. Я уплетаю ягоды, которые насобирал. Ягоды съедобные, но очень горькие и вяжущие. А это значит, что их еще и фиг проглотишь.
– Феде плохо. Расскажи что-нибудь смешное.
На колени к Аиду залезает существо с огромными, полными надежды глазами.
– А я-то тут при чем? – говорит светлый и пристально смотрит в мою сторону.
Я же, безмятежно улыбаясь, поглаживаю свой распухший живот и допиваю настой из трав, наблюдая сию дивную сцену.
– Друг должен помочь Феде!
– А ведь он прав, Аид. Друзья именно так и поступают. А еще чешут спинку перед сном, целуют в лобик, делятся своим плащом и спят под одним одеялом.
На меня посмотрели две пары глаз. Одни – счастливые, вторые – злобные.
– Ничего подобного друзья не делают!
Глаза Феди наполняются слезами. В следующий момент Аид начинает странно подергиваться и усиленно чесаться.
– Что это с тобой?
– Меня… словно током бьет.
– Феде плохо. Федя хочет ска-азку-у-у…
– О-о-ой. Черт, это он бьется током!
Пытаемся отодрать Федора от себя, но проще выдрать пень из земли без подручных средств. По телу Аида и впрямь пляшут голубые молнии. А в следующий момент раздается треск, и чуть дымящийся эльф остается сидеть посреди выжженного куска земли. Волосы встают дыбом, глаз дергается, а пальцы скребут землю.
– Ну и ну. Я слышал, что гоблины, способные генерировать такой заряд, встречаются крайне редко. А те, которые могут создать шаровую молнию, и вовсе ценятся на вес золота. Небось его свои же за это и выперли.
– У… убери… его… от меня! – хрипит Аид.
Фыркаю и беру Федю за шкирку, пытаясь отодрать гоблина от эльфа. Но тот держит друга мертвой хваткой, злобно шипит и пытается укусить. Такое ощущение, что его проще убить, чем отцепить от Аида.
– Федя, да отпусти же ты его. Я расскажу тебе сказку.
– Друг расскажет! Не хочу твои сказки!
На глазах гоблина снова начинают закипать слезы. Переглядываемся с эльфом. В глазах Аида – ужас.
– Ладно, – говорит он хрипло. – Расскажу.
Слезы у гоблина высыхают как по волшебству. Я отпускаю его и отхожу подальше, сажусь с другой стороны костра.
– Итак… Жил-был однажды… гоблин.
Федя довольно сопит, прижимаясь к груди несчастного.
– И звали его Федор.
– Как меня?
– Как тебя.
– И однажды он сдох!
Я перестаю подбрасывать ветки в огонь и укоризненно смотрю на эльфа. На лице того читается неописуемое счастье.
– И все? – уточняет удивленный Федя.