– Ты парень?
Глаза округляются. Существо отрицательно качает головой. Так-с. Похоже, я конкретно так влип.
– Какая раса?
– Что?
– Я не могу определить твою расу. Ты не человек, не эльф и не гном. Также ты непохож ни на огра, ни на представителя какой-либо еще из рас, которые я знаю. Так кто же ты?
– Я… я не знаю. Я умею… колдовать. Меня заточили. После того как снег превратился в огни и огни улетели, меня привели сюда. С тех пор приходил только тюремщик, который раз в два дня приносил еду. И маги. – Слова явно даются ему… ей… с большим трудом, и она то и дело останавливается, подыскивая нужные. Но с каждым следующим предложением вроде бы говорит все увереннее и увереннее.
– Маги?
– Они меня изучали. Требовали сделать… странные вещи. У меня или не получалось, или наоборот – получалось слишком хорошо. Они боялись меня. Сказали, что контролировать… не могут. Силу. И оставили здесь… Я ненавижу их.
Странно. Ее лицо абсолютно спокойно, даже бесстрастно. Но при этом ее постоянно трясет, глаза горят, а голос то и дело срывается.
– И ты хочешь отомстить?
– Месть?
– Да. За то, что они с тобой сделали.
– Я… хочу быть с тобой. Навсегда.
Гм. Сижу, смотрю и ничего не понимаю. Зато ее глаза светят что два фонаря, отражающие свет кристалла. Меня трогают за лоб и щеку, ощупывают лицо, изучают, словно не доверяя зрению. Потом руки убирают.
– Я поставила печать. На тебя.
– Что?
– Отойдешь от меня больше чем… на сто метров… погибнешь. Сердце… остановится.
– Что?!!
Встаю и выхожу из камеры. Она остается сидеть там и молча глядит мне вслед.
Примерно через пятьдесят шагов в ногах появляется слабость (легкая, почти незаметная). Через семьдесят начинает болеть голова, и с каждым шагом боль только усиливается. В итоге появляется стойкое ощущение того, что внутри поселился садист, который изо всех сил бьет огромным молотком по черепу, разнося мозг. Сердце колотится, как испуганная птица в клетке – того и гляди выскочит из груди. Девяносто пять метров… Останавливаюсь и, скрипнув зубами, медленно иду назад.
Боль начинает уменьшаться.
Она сидит все в той же позе, в какой я оставил ее – прислонившись спиной к стене. Молча смотрим друг на друга. Я уже спокоен и готов к конструктивному диалогу.
– Как долго ты собираешься держать меня при себе?
– Пока… не надоешь.
Улыбаюсь, обнажаю клыки и подхожу ближе.
– Что ж, тогда я очень постараюсь надоесть тебе как можно раньше.
Мне улыбаются и протягивают руки. Сама девушка идти не может. Я оказался прав.
Посадить девчонку на спину и добежать до первого этажа, перепрыгивая через провалы в полу, оказывается не таким уж и сложным делом. Сила словно льется через край, видно, пока пленница меня лечила, слишком много влила.