Неделю спустя после получения инструкций из Москвы с поручением расследовать инцидент, о котором говорилось в донесении Министерству обороны, Микоян телеграфировал, что генерал Грибков «подтверждает, что все было так, как он сообщил». Но сидевший во время ужина по другую руку Педро Луиса Родригеса, рядом с ним, резидент ГРУ полковник Мещеряков, ставший, кстати говоря, впоследствии генерал-полковником и заместителем начальника ГРУ, «докладывает об этом случае иначе». Его объяснение прилагалось к отправленной в адрес Президиума ЦК шифротелеграмме. Сам же Микоян собирался поднять этот вопрос в беседе с Фиделем Кастро. «Заявлю, — писал он, — что всякая попытка поднять сейчас на щит Сталина может нас только обидеть и в определенных обстоятельствах даже причинить вред установившимся между нами отношениям полного взаимного доверия»>{34}.
Никаких причин для обиды, однако, обнаружить не удалось, так как резидент ГРУ убедительно опроверг сообщение Грибкова. Резидент аттестовал Педро Луиса как преданного своему делу офицера, находившегося до победы кубинской революции на нелегальном положении. Он был «доверенным лицом» Рауля Кастро, начальника Генерального штаба Серхио дель Валье и президента Дортикоса, пользовался «личным доверием и уважением Фидела Кастро». С конца 1960 года занимался только вопросами военной разведки, выполнял ответственные задания правительства по ведению следствия по делу интервентов на Плайя-Хирон, а также по размещению и обеспечению безопасности личного состава и техники советских войск на Кубе.
«К Советскому Союзу и проводимой им политике относился и относится положительно, — отмечал резидент, — о руководителях Советского Союза, в частности о Н.С.Хрущеве, всегда отзывался с теплотой. В течение нескольких месяцев находился в Москве. Неоднократно в открытой форме высказывался против раскольнических действий руководителей албанской и китайской компартий».
Едва ли не главное достоинство Педро Луиса заключалось в том, что он теснейшим образом был связан с резидентурой ГРУ. Поэтому резидент выступил горой в его защиту. Как руководитель разведывательного управления он регулярно снабжал советских представителей устной политической и военной информацией, передавал образцы американской военной техники, в частности, несколько дней назад «передал интересующие нас узлы и агрегаты со сбитого самолета У-2». «В связи с этим, — отмечал резидент, — Педро Луис является ценным для нас человеком, от которого и в дальнейшем сможем получать интересующую нас информацию». Несмотря на то, что он «понял неправильно» решение советского правительства о вывозе спецтехники, «как уступку американскому империализму», резидент осмелился защищать его, отметив, что не он один повел себя таким образом.