.
Прежде всего это касалось редактора газеты «Революсьон» Карлоса Франки, сотрудника этой газеты А. Арта, ее корреспондента Хуана Аркоча и вообще взаимоотношений с кубинской интеллигенцией. С ними нужно было терпеливо работать, чтобы не оттолкнуть в лагерь противников. Алексеев же, по мнению автора записки, не всегда верно настраивал Кастро. По его рекомендации Москва не выдала Франки в 1962 году визу в Советский Союз, выразив ему тем самым «свое недоверие». Поэтому, когда Фидель собрался ехать в Москву, он вызвал Франки и сказал, что «хотел бы взять его в Советский Союз». Но поскольку русские ему «не доверяют», посоветовал поехать в Париж, «чтобы не бросалось людям в глаза, что он, Франки, не поехал вместе с Фиделем».
Карлос Франки был ветераном коммунистического Движения, вступил в партию в 1938 году, когда работал линотипистом в газете «Нотисиас де Ой». Затем он стал редактором «Революсьон», которую Москва считала мелкобуржуазной. Франки много и активно помогал Ф.Кастро. «Напрасно ты думаешь, что я являюсь редактором „Революсьон“, — заявил он в беседе с автором записки. — Редактором газеты является Фидель. Все, что мы печатаем, выходит с ведома или по прямому указанию Фиделя»>{63}.
«Дело не во Франки, — отмечал автор записки, — а в том, что вместо стремления всячески завоевать их доверие мы отталкиваем их от себя и делаем заклятыми врагами. Мы требуем головы Карлоса Франки, ведем исподтишка кампанию против Арта, хотя и тот, и другой по-собачьи преданы Фиделю и неукоснительно выполняют его директивы».
Травля Франки началась при Эскаланте, когда он был исключен из партии «за отсутствие дисциплины», а также «за растрату партийных денег и моральное разложение». Все эти обвинения, по свидетельству Карлоса Рафаэля Родригеса, оказались несостоятельными. «Франки был и остался в личном плане честным человеком, а в моральном пуританином, чего, к слову сказать, нельзя утверждать о многих других деятелях революции». Советская политика в отношении Франки и ему подобных вызывала «удивление наших друзей, дипломатов других стран», в частности посла Чехословакии на Кубе>{64}.
В немилости у Алексеева оказался и Аркоча, который, по мнению сотрудника советской разведки «Макса», был одним из лучших кубинских журналистов. У него были обширные международные контакты, и он поддерживал дружеские отношения «с людьми из ближайшего окружения Фиделя». Когда Франки отослали в Париж, Фидель обещал ему, что возьмет с собой Аркочу, хотя Алексеев уверял, что этот «проходимец не поедет».
Тем не менее «проходимец» не только поехал, но и был в курсе всех деталей подготовки поездки, о которых знал «непосредственно» от Селии Санчес, личного секретаря Фиделя и от него самого, встречаясь с Кастро каждый день и консультируя его, как эксперт по советским делам «Аркоча тоже пытается всячески к нам подладиться, — писал Макс, — он даже женился на русской, но мы делаем все возможное, чтобы его изничтожить». Люди, подобные Аркоче, оказывали сильное влияние на общественное мнение. «.. Если мы им протянем руку, они пойдут за нами, если же оттолкнем, то чертовски осложним себе и Фиделю положение».