. Подобно удачному бизнесмену, который знает, как совмещать приятное с полезным в гольф-клубе, Большаков был уверен в себе и легко общался со своими информаторами. Это выделяло его из советской колонии Вашингтона
>{27}.
ГРУ рассматривало Хоулмена в качестве ценного информатора. Когда в 1955 году Большакова отозвали в Москву на работу к Жукову, Хоулмена передали другому сотруднику ГРУ Юрию Гвоздеву, работавшему под «крышей» посольства в качестве атташе по культуре. Гвоздев и Хоулмен продолжали традицию советских завтраков. Однажды офицер ГРУ рассказал Хоулмену, что советское руководство ищет путь пересылки личных посланий администрации Эйзенхауэра. Хоулмен сообщил об этом вице-президенту Никсону. Хоулмену посоветовали продолжать встречи с Гвоздевым: «Мы должны сохранить как можно больше каналов связи». Хоулмен не организовал встречи Никсона с Гвоздевым, а служил своего рода «почтовым голубем»>{28}.
Поражение Никсона на выборах 1960 года не прервало связи Хоулмена с ГРУ. Гвоздев покинул США осенью 1959 года, и ГРУ заменило его Большаковым, который возобновил встречи с американским журналистом. Хоулмен приветствовал возможность связи с советским дипломатом и, несмотря на поражение республиканцев, надеялся сохранить этот канал. Эдвин О. Гатман, пресс-секретарь Роберта Кеннеди, был одним из друзей Хоулмена в новой администрации. Гвоздев никогда не встречался с Никсоном, но Хоулмен, возможно, по намекам Гатмана или самого Роберта Кеннеди, почувствовал, что последний, по-видимому, хочет лично встретиться с Большаковым.
«А не лучше ли тебе самому встретиться с Робертом Кеннеди?» — спросил Хоулмен Большакова 29 апреля 1961 года в субботу>{29}. Это было неожиданное предложение. Никто ни в Кремле, ни в ГРУ не давал Большакову санкцию на такую встречу. «Но разве начальство не будет довольно, — добавил Хоулмен, — если Большаков сможет передавать в Москву соображения брата президента?» Большакова это предложение явно заинтересовало, но, согласно правилам, ему необходимо было получить на это санкции своего начальства — главы резидентуры ГРУ в Вашингтоне. Этот офицер, имя которого до сих пор держится в секрете, не поверил своим ушам, когда ему доложили, что Генеральный прокурор США желает встречаться с одним из его сотрудников. «Мельников (советский посол) еще куда ни шло, но Большаков?» — скептически заметил резидент ГРУ. Он категорически запретил Большакову встречу с Робертом Кеннеди. На следующий день 30 апреля 1961 года Большаков сообщил Хоулмену, что не сможет встретиться с братом президента. Таков был приказ, и он обязан был ему следовать