.
Будет ли Кеннеди заложником ястребов? Такой вопрос задавал себе Хрущев по дороге в Вену. Вся информация из открытых и конфиденциальных источников, имевшаяся в распоряжении Хрущева, подтверждала заинтересованность Кеннеди в улучшении отношений. В конечном счете президент использовал своего брата ради того, чтобы сообщить об уступках, которые оказались неприемлемыми. Но до встречи с президентом советский лидер не мог знать, до какой степени Кеннеди, как и Эйзенхауэр, находился под давлением милитаристов в своем окружении.
Приготовления Кеннеди
До отъезда из Вашингтона Джон Кеннеди попытался установить личную связь с Хрущевым. Братья Кеннеди проводили последний перед саммитом уик-энд в Хайанисс порт, где весь клан Кеннеди отмечал 44-летие Джона. 29 мая Роберт позвонил Большакову из поместья Кеннеди. «Президент хотел бы больше бесед с ним (Хрущевым), только в присутствии переводчиков». Так же считал и посол США в Москве Томпсон. По его мнению, и Хрущеву было бы удобнее встретиться один на один. Хрущев, казалось, дал понять, что будет говорить более свободно наедине с президентом>{65}.
Роберт Кеннеди подчеркнул, что Белый дом ожидает скорого ответа. Он хотел бы получить его от Большакова до отъезда в Париж 30 мая. Большаков запросил Москву. Белый дом просил сообщить, получил ли Хрущев это сообщение>{66}. В Вашингтоне ходили слухи, что Вена закончится неудачей. Друг и коллега Кеннеди по сенату Майк Мэнсфилд посоветовал президенту быть готовым отказаться от встречи, если «она грозит превратиться в простой обмен мнениями»>{67}. Слухи отражали озабоченность ближайшего окружения президента 29 мая Кеннеди обратился к Макджорджу Банди с просьбой выяснить, что говорят ученые о Берлине. Имеется широкий спектр мнений, ответил Банди, от левых, представленных Уолтером Липпманом и Томми Томпсоном, до правых, представленных Дином Ачесоном и Дином Раском. «Ни те, ни другие не ставят под сомнение необходимость гарантии нашего доступа в Берлин. Различия лишь в том, имеются ли у СССР какие-либо законные интересы, которые мы со своей стороны могли бы гарантировать»>{68}.
Как и братья Кеннеди, Хрущев также нуждался в советах близких ему людей, чтобы собраться с силами и мыслями перед саммитом. Он был в Киеве, когда в Москву поступила депеша Большакова. Хрущев не был готов ответить на новые вопросы Кеннеди и вновь выказал себя упрямцем. Неважно, встретятся они один на один или в присутствии всего ЦК, Хрущев не собирался менять своих намерений. Но по приезде в Вену он согласился на несколько встреч наедине.