Беспорядочные выстрелы, что донеслись из-за спины, Гриос принял спокойно. Он намного опередил тех, кто пустился за ним вдогонку и, взлетая на холм, решил, что на этот раз легко отделался, как вдруг едва лоб в лоб не столкнулся с отрядом кавалеристов в зелёной форме, которые с гиканьем вылетели ему навстречу. Мелькнули оскаленный в крике рот и рыжая борода келлангийского капитана...
В следующий миг руки Гриоса рывком повернули вороную и промерзлая суглинистая земля как барабан загудела под копытами Варрачуке.
Низко пригибаясь к конской гриве, он встречал взглядом то и дело набегавшие желтовато-красные, с белыми разводами соли кочки, заледенелые болотца, колючие кустарнички перекати-поля, которые подгонял ветер... Он слышал, как мимо него временами, всхлипывая, ввинчиваются в воздух пули, и чертыхался поминутно, потому что из-за болей в спине не мог повернуть голову - поглядеть, далеко ли погоня.
- Так, так, - поднимаясь на стременах, приговаривал он. - Не так шибко, не так шибко, голубушка! Ножку не поломай, не запнись о камушек... Ох ты, Бог ты, ну и влепят мне сейчас пулю в зад! Ничего, ничего, милая, держим хвостик дугоой!..
Ах, дьявол, подумал он, осаживая вороную. Пласт почвы медленно отвалился и обрушился глубоко вниз, туда, где по дну оврага изгибался, поблескивая, ручеек. Овраг тянулся далеко в обе стороны и скакать вдоль него на обессиленной, сбившей дыхание лошади было бессмысленно.
- Вперёд! - решился он.
Кое-как спустившись, он погнал вороную вдоль по руслу оврага. Варрачуке испуганно всхрапывала, рыжие брызги летели по сторонам, вслед прогремело несколько выстрелов - пули, чмокнув, ушли в седую глину.
Гриос соскочил наземь. Хлопнув ладонью по крупу - послал вороную наверх. Сам, увязая, на чем свет стоит проклиная бестолковую шинель, на полы которой наступил бессчетное количество раз, закарабкался следом...
Почему не стреляют? Хотят лучше прицелиться, чтоб не тратить зря патроны?.. Скорее бы тогда...
Долгий переливчатый свист, - показалось, теперь не сзади, а откуда-то спереди и сверху, - сопутствовал ему. Всё черно было в глазах, когда он без сил обнял руками шею поджидавшей его наверху вороной.
- Сейчас, сейчас, голубушка, - приговаривал он. - Погоди... Что ж, хорошая моя, иди пока, побегай. А я как-нибудь сам, за двоих повоюю...
И, досылая в ствол патрон, впервые повернулся лицом к преследователям.
Повернулся, и - ничего не понял.
Весь отряд, десятка полтора кавалеристов в зелёном и коричневом, с рыжебородым капитаном во главе, повернув коней, торопливой рысью уходили прочь к дороге.