- Впрочем, во-от что, - прибавил он, сделав надрывный глоток из фляги, - может, ты не против был бы узна-ать, что случилось с рыбаками, у которых ты оставил парня? Или ты и э-этого не помнишь?
- И... что же вы с ними сделали? - спросил чаттарец.
- Да ничего-о! Удивительная шту-ука. Тот, кого ты подстрелил, оказался келлангийцем. Бывший военный моряк, дезертир, с хорошим келланнгийским именем - Терри Грэйа...
- И... и что же?
- А то, что он, очухавшись, чуть ли не слёзно просил не причинять вреда тем, кто оказал ему первую помощь. Мы и впрямь расчувствовались... и оставили их в покое. Предварительно, разумеется, перевернув весь дом, потому что вёз с собой этот славный Терри некое донесе-еньице, которое самым таинственным образом исчезло. И лишь потом кто-то сообразил, что пропасть пакет мог одним только способом. Что за чёрт, в конце концов! Мы пасём парня чуть не от самого Дангара, а тут врывается какой-то синий гварде-е-ец и путает все карты. Мы - тысячу извинений хозя-аюшке, - не такие уж мы и звери, между прочим! - и в погоню за твоей милостью... Дальше ты знааешь - не догнали! Узнав о сём, генерал Хорбен меняется в лице и решает, прервав завтрак... - о-о! - сейчас же ехать на переговоры к Даурадесу... И тут, по приезде, мне в руки кто-то из ваших потихоньку сует вот э-это!
Кирасир достал из-под панцыря сложенный вчетверо листок газеты "Подъем!", развернул и показал собравшимся:
- Каково, а-а?!
Затем, обернувшись к Гриосу, протянул руку:
- Почёл бы за честь быть вашим другом! Я - капитан Еминеж.
- Ну, как тут, у вас?
- А у вас? - спросил Гурук.
- Дымком попахивает.
- Так ведь и у вас тоже.
- Тебе что, ты дома. А э-этот, - Еминеж указал глазами на крыльцо, куда ушёл генерал Хорбен, - всё герои-из-зма жаждет. Желает не меньше, как спасти мир. В качестве, так сказать, защиты национального престижа. А что до того, хочет ли мир спасаться... Чё-орт его знает... Заварит - густо, разбавит - пусто. Солнышку не простит, что оно светит! И мы вместе с ним, чувствую - опя-ать полезем пальцем в чужую ноздрю. Я-то, например, ни против кого зла не держу, ни против тагркоссцев, ни против чаттарцев...
- И всё-таки - ты здесь и при оружии, - заметил кто-то.
- Так для оборо-оны же...
- А по мне, - лениво, прищурясь левым глазом на солнце, заметил Гурук, - как говорят у нас на Кайратоне, каждый, кто пришёл, не спросясь, в мой дом с секирой - враг, и обращаться я с ним буду как с врагом... И нам, тагркоссцам - тоже хватит. Помотались по свету проклятьем всех широт... Пора бы и дома порядок навести!