Слабость постепенно уходила – ее место занимал голод. Неизвестная сила словно выпила из немертвой всю энергию: еще немного – и призрак безумия злобно оскалится из-за плеча упырицы. С ее стороны было глупостью оставить Медею и идти на дело одной. Селеста устало поднялась, постояла, преодолевая страх, потом все-таки набралась решимости и закрыла дверь в комнату Гарреша. Если внутри и остались какие-то следы, поделать с ними она ничего не могла.
Медленно, по-старушечьи переступая ногами, девушка спустилась вниз.
– А я знала, что добром это не кончится!
Стоило дрожащей Селесте явиться домой, как Медея развила бурную деятельность. Поставила бадью с водой на огонь, прокусила собственную вену и заставила подругу выпить немного крови, затем куда-то убежала, велев никуда не уходить. Вернулась как раз к моменту, когда можно было наполнять ванну, сытая, заодно притащила пару крыс. Пока Селеста утоляла голод, наполнила кипятком огромное корыто и усадила в него слегка порозовевшую взломщицу.
Теплая вода не придавала сил, но все-таки оказывала полезный эффект на тела восставших, поэтому они любили понежиться в тепле. Вот и сейчас Селеста почувствовала себя лучше, забота Медеи и выпитая кровь давали себя знать. Она понимала, что окончательно оправится только завтра, после охоты, но в сравнении с недавним своим состоянием разницу ощущала очень хорошо. Руки ведь дрожать перестали.
– Рассказывай, – потребовала Медея.
Присевшая рядом упырица замерла в каменной неподвижности. Живые, когда нервничали, начинали бегать и суетиться – немертвые поступали наоборот. Женщина слушала рассказ внимательно, вопреки обыкновению не перебивая и никак не комментируя. Напряжение выдавали только разгоравшиеся алые точки зрачков.
– То есть пока ты не переступила порожек, ничего не почувствовала? – уточнила она, видя, что Селеста закончила говорить.
– Да я и в комнате ничего не почувствовала. Просто отрубилась – мысли отдельно, все остальное отдельно.
– Абсолютно ничего? В прошлый раз мы ощутили какой-то барьер перед входом.
– Нет, никаких признаков ловушки, – покачала головой Селеста. – Если, конечно, это была ловушка.
– Что же еще?
– Возможно, последствия ритуала, или священник просто привык защищать свое личное пространство. У него нет причин опасаться слуг Тьмы, а для людей сила Иллиара не опасна. Во всяком случае, – поправилась пострадавшая, – мы ни о чем подобном не слышали, и в храм живые заходят беспрепятственно.
– Мне, честно сказать, все равно, по какой причине ты чуть не погибла, – решительно заявила Медея. – К священнику я тебя больше не подпущу. Говори что хочешь, но охотиться на него я не дам.