— Нет.
— Ну, и счастье твое, детка. А вот нам его знать обязательно — он нашим районом руководит, с другими районами соревнуется, и все хочет быть первым, первым, первым…
— Чего же тут плохого? — воинственно сказала Лена.
— А то, что услужливый дурак — опаснее врага. Не слышала? Мы яблочки государству сдали, план перевыполнили, соседний район, дай бог ему счастья, еще больше сдал, еще больше перевыполнил… Да разве товарищ Юрий Стефанович Грызлюк такое стерпит?! Да он из нас душу вывернет, а заставит сдать все наши собственные яблоки, с наших собственных приусадебных участков, в районный фонд, чтобы все районы побить, чтобы его потом, Грызлюка, в области считали самым первым и самым что ни есть лучшим.
— На чужом горбу в рай… — уронил Серега.
— Не очень ли черную картину вы нарисовали? — все еще подозрительно спросила Лена.
— Нет, детка. Картинка в самый раз… Вот сколько такие яблочки стоят, не знаешь?
— На базаре? К таким у нас на базаре не подступись, — презрительно сказала Лена.
— Зачем на базаре? В магазине. В государственном магазине, деточка.
— Рубль сорок.
— Такие — рубль пятьдесят, — сказал Серега и с хрустом надкусил выбранное из кучи яблоко.
— Правильно, — Иван протер очки. — А товарищ Грызлюк Юрий Стефанович, молодой человек приятной наружности, принимает у нас их по десять, пятнадцать, самое большее — по двадцать копеек за килограммчик, родненькая.
Но Лена не хотела сдаваться:
— Зато вы избавлены от перевозки, отправки. Наконец, за вас торгуют.
Тут уж возмутился Серега:
— Где торгуют, где торгуют?! Где поближе, как бы побыстрее.
Остановился поток ящиков, замерла цепочка грузчиков, и один из них сказал Лене:
— Да еще половину товара сгноят, не продав… — И пошел со своим ящиком.
— Орел, Пенза, Куйбышев, Тольятти, Рязань ваша… Разве они видят такие яблоки?! — сказал второй грузчик и тоже двинулся со своим ящиком на выход.
— На рынках перекупщики за такие яблоки по три, четыре рубля дерут! — сказал третий и с ящиком на плече стал подниматься из подвала к машине.
— А это что ж, не для рынка?!
— Нет, деточка, — Иван снова надел очки, — эти яблочки мы в Рязани в государственные торгующие организации по восемьдесят копеек сдадим. А повезет, так и по рублю… И получим мы за свои крестьянские мозоли в три раза больше, чем если бы я своему районному начальнику товарищу Грызлюку потрафил… Потому и расходы за перевозку на себя принимаем. А уж в продажу они пойдут за те же рупь сорок, рупь пятьдесят, как положено.
Иван порылся под телогрейкой и вытащил деньги, положил на стол перед Карцевым.