– Капитан, а если я влево рвану! У меня жилет четвертого класса, и шляпа что надо, – подал голос младший сержант. – Бежать быстро мне один хрен трудно. Нога. Но отвлеку внимание! Опять же пулемет обстреляю как по нотам. Посоревнуемся.
– Это верный шандец! Сгинешь ни за понюх. Не думай даже!
Мишка опять внимательно оглядел правую сторону.
– Можно попробовать так! Я рвану первым, как по мне откроют огонь, за мной выскочит Макс, потом Семченко! И все веером под скалу, в мертвую зону! Она там точно имеется. Слышите, пулемет притих? Идут, скоты! Времени у нас мало.
Пулемет в самом деле притих.
– Идут, собаки! Ну что: Господи, благослови?
Мишка обтер свою «масловку», доработанную для него по спецзаказу, оправил снарягу, пригнулся перед броском и вдруг:
– Мать-перемать! А-а-а!!!
С диким криком младший сержант (а это был он) выскочил слева от машины и словно поплыл над дорогой к камням, неспешно перебирая ногами и поливая из «беретты» короткими очередями кого-то впереди и справа от себя.
– Макс! Дуй быстро, под скалу!
Мишка буквально вытолкнул меня из-за машины. Не разбирая дороги, я метнулся прямо и чуть правее к обрывистому склону, где по идее должна была быть мертвая зона пулеметчика, и почти тут же услышал фырканье его пулемета. По кому? По мне или?.. Но посвиста пуль слышно не было.
Потом к фырчанию пулемета и размеренному татаканию «беретты» младшего сержанта присоединилось сухое тарахтение старичков-«калашниковых» (которые из-за своей дешевизны все еще в почете у боевиков всех мастей) и басовитые втычки крупнокалиберной «масловки». Не иначе, как Мишка пытался прикрывать своего бойца. Но по мне не стреляли. Я влетел в жидкие кустики и, пытаясь усмирить выскакивающее из груди сердце, оглянулся назад.
Мишка большими скачками двигался за мной, держа «масловку» наперевес. А стреляли по нему. Правда, только из двух автоматов. Пулемет молчал. Пули взбивали фонтанчики пыли у него под ногами, и дважды мне казалось, что его достали, но он как заговоренный продолжал свой путь.
Только когда он свалился возле меня, я заметил небольшую кляксу крови, что растекалась на бронике возле его левой ключицы.
– Задели, паскуды!
Он выдрал из разгрузки перевязочный пакет и кинул мне:
– Перетяни посильнее! Сейчас мы им дадим! Их немного, с десяток осталось. У пулемета трое… было! Остался один или даже никого. Остальные идут по камням метрах в четырехстах. Давай скорее. Они вот-вот спустятся к дороге!
Я перетянул ему плечо и грудь и посмотрел в том направлении, куда показывал Михаил. Но никого там видно не было.