Сопровождаемые Гвеном, оба пассажира прошли к предоставленной им и уже освобожденной Рианелем каюте, не обратив на Николь никакого внимания. Ну и отлично, это уже радует.
Николь же подошла ко мне и поприветствовала, слегка кивнув - с утра мы еще не виделись. Я, конечно же, поздоровался с ней ответно:
- Николь, ты вся как лучик света, и от тебя также светло! И я очень рад, что ты вместе с нами на борту 'Небесного странника'.
Разумеется, сказал я это лишь в мыслях, а на деле только кивнул.
Что ж, все в сборе, пора и отправляться. Поднявшись на мостик, я кивнул уже Рианелю:
- Поднимаемся.
Позавтракаем в пути, нечего время терять. И пусть Богиня-Мать будет благоволить нам все время полета, ведь именно ее окаменевшие слезы стали л,хассами. Или даже сам Создатель, поскольку л,хассы могут являться и осколками его трона. Ну не верю я в то, что созданы они жившими много лет прежде до нас могучими Древними кудесниками, не верю, и все тут.
'И все же, как красиво!' - думал я, любуясь проплывающими внизу пейзажами и не забывая при этом внимательно прислушиваться к словам навигатора Брендоса. Рианель рассказывал о тонкостях застольного этикета при дворе в Эгастере.
А прислушаться к ним стоило: мало того, что его рассказ звучал очень забавно - странные все-таки в Эгастере нравы! - есть и другая причина. Нисколько не сомневаюсь - не за горами то время, когда я стану очень состоятельным человеком и мне откроются двери многих приличных домов. Как-то не хочется выглядеть в них неотесанным деревенщиной. Свое происхождение мне не изменить, но ведь манерам обучиться можно, не так ли? Правда, говорят, нашему герцогу глубоко плевать на все тонкости этикета что за столом, что в любом другом месте. Но он же герцог, и ему позволено все...
Рианель прервался на мгновенье, взглянув назад и вверх. У меня такая же привычка, и к этикету она не имеет никакого отношения. К пиратам она имеет отношение, вот к чему. И хотя на дворе день-деньской, но яркое солнце светит нам в корму, так что лучше поглядывать, хуже не станет.
На палубе появился Родриг и направился к подшкиперской каюте. Там у нас сложены запасные паруса, доски, канаты и все прочее, что необходимо ему - плотнику, боцману и шкиперу в одном лице.
'Не иначе, Энди пошел будить', - решил я.
В подшкиперской Энди ночевал уже не в первый раз: слишком уж он храпит, когда напьется. Родриг потянул ручку двери на себя раз, другой, принял озадаченный вид и рванул уже со всей силы. Ручка выдержала, а закрытый изнутри засов - нет. Что-то я не помню, чтобы подшкиперская изнутри запиралась. Вероятно, потому лицо Рода и приобрело выражение озадаченности. Он задержался на мгновение, привыкая к темноте помещения, лишенного иллюминаторов, а затем шагнул внутрь. После чего показался спиной вперед, волоча за собой за ногу Энди. Только нога у Энди выглядела как-то не так. Вообще-то я на его ноги внимания не обращал, хотя и видел их пару раз голыми. В тех же купальнях Эгастера, широко известными далеко за его пределами. Тогда я не нашел ноги приятеля хоть сколько-нибудь привлекательными, да и волос на них хватало. Но сейчас был совершенно другой случай.