Оживился и дядя Мока, учуяв перелом в настроении племянника.
— Говоря по душам, Витюк, не все ли тебе равно, что станется с этим профессором. Хрен с ним! У нас свои заботы…
Дядя и племянник снова обменялись взглядами. Теперь они светились взаимным пониманием.
Мирно тикали часы с позеленевшими богинями, попахивало нафталином.
И два человека молча сидели за столиком с затейливо изогнутыми ножками.
Сейчас это были снова свои люди.
Глава пятнадцатая
На весах жизни
В тот самый вечер, когда подполковник Сумцов понял, что он нашел верный ключ к делу Сенченко, Инна Зубкова впервые задумалась над путями своей собственной жизни.
В стареньком халатике, с лицом, распухшим от слез, девушка сидела у окна.
Только что Инна выдержала бурное объяснение с родителями. Папа грохотал, а мама плакала. И все потому, что ей захотелось похвастаться — проклятый характер!
Стоило зайти Зойке со своей сухопарой мамашей Сусанной Яковлевной, и словно за язык кто ее потянул: мол, талантливых молодых ученых у нас просто затирают. А когда гости удалились и мама напрямик спросила, о каком это талантливом ученом шла речь, она взяла и бухнула:
— Ты, мамахен, за меня еще порадуешься? Ты еще узнаешь!
Тогда заговорила «тяжелая артиллерия» — папаша, до сего времени мирно дремавший над журналом.
— Опять нашла себе какого-нибудь Генку!.. — очнувшись, не без ехидства посмотрел он на нее поверх очков. — Тогда ты трещала, что он участник международных мотогонок, а оказывается, твой герой и на велосипеде проехать не умеет…
Разгорелся спор. А в пылу опора она неосторожно заявила, что свои слова может подтвердить даже документально.
Тут уже насели на нее оба — папаша и мамаша. Пришлось рассказать если не все, то по крайней мере многое.
И все же папа напирал на документальные доказательства.
— Я сама видела прекрасную характеристику.
— На бланке, — настаивал папаша, — и с печатью?
— Конечно, — подтвердила Инна. Ведь она действительно в свое время самым внимательным образом изучила характеристику, показанную ей Анатолием Коровиным. — И подпись там самого Удодова.
— Позволь, — насторожился папаша. — Удодова я отлично знаю. Когда я работал в Академии наук, он тогда тоже был там. Выходит, он этому субчику характеристику выдал задним числом? — иронически спросил отец.
— Но почему задним числом? Я хорошо запомнила: на характеристике стояла дата восьмое декабря тысяча девятьсот сорок четвертого года.
— А тогда в Академии наук Удодова и в помине не было. Удодов в то время работал в Комитете по делам высшей школы. Тут, дочка, что-то не так…