Со своими строителями мы раз и навсегда определились именно с такой схемой планировки всех городов княжества. Тем более что строить приходилось не в стесненных условиях замкнутых территорий. Для них, конечно, улицы с зелеными насаждениями посредине шириной в тридцать и пятьдесят метров и площади в сто пятьдесят – триста метров выглядели странно, однако кто заказывает музыку, тот и танцует, поэтому строители особо не возникали. Потом, когда увидели в действии наше оружие, ни о каких крепостях и высоких стенах больше даже не намекали.
Вопросы организации сельского хозяйства меня теперь тоже не беспокоили, землей – исконной мечтой крестьянина, людей обеспечил. Земледельцы получали ее в пожизненное арендное владение с правом передачи одному наследнику. В субаренду землю тоже могли передать, но не менее чем на пять лет, правда, после этого арендатор и его наследник теряли на нее всяческие права, и земля оставалась в пожизненном владении субарендатора. Таким образом, хитрый лентяй или пьяница сразу же превращался в наемного работника – в селе или в городе. Первое время, конечно, будет спасать обилие земельных ресурсов, но это ведь не вечно.
Крестьянских детей, желающих отделиться и завести самостоятельное хозяйство, тоже не обидим, лишь бы они хотели заниматься земледелием. Дадим землю если не в Африке, то в Америке или Океании. Здесь важен другой момент: как они землей распорядятся, как будут ее эксплуатировать.
Понимаю, что тех моих скудных знаний, которые я записал и выпустил агрономической брошюрой, бесконечно мало, ведь я не агроном – написал о многополье, которое нынешние просторы вполне позволяли внедрить, о методах обработки земли, о вопросах механизации, о селекции, об удобрениях, о прививании веток культурных деревьев к дичкам, о каких-то других мелочах. Впрочем, науки о сельском хозяйстве пока еще не существовало, в той жизни ее основы заложили лишь к концу XIX века сами любопытные и заинтересованные энтузиасты-земледельцы, поэтому пускай так будет и в этой жизни. Но что-то подсказывало, что после моих откровений наука начнет развиваться, и в первую очередь – в моей стране.
А вот методы хозяйствования меня интересовать не будут, пускай община сама решает: то ли ей объединяться в группы по интересам, то ли развивать свое частное предприятие с учетом наемного труда. Но, думается, если в сельское хозяйство не вмешиваться и насильственно его не реорганизовывать, то эволюционным путем должны установиться такие производственные отношения, какие и были у южноафриканских буров. То есть на земле должен сидеть заинтересованный хозяин.