Стояли мы недалеко, где-то в пяти кабельтовых от берега, поэтому решительно настроенных людей можно было хорошо рассмотреть даже без подзорной трубы. Были там исключительно мужчины, вооруженные копьями с каменными наконечниками и такими же каменными небольшими топориками. Многие держали в руках луки.
Первоначально задерживаться даже не думал. Собирался заступить на свою законную первую вахту и приказать поднимать якорь. Но явно агрессивные намерения моих будущих подданных необходимо было пресечь жестоко и на корню, наглядно предъявив силу воинов и могущество владыки. Иначе никакого уважения от них не дождусь, и воспринимать они меня не будут. Нигде и никак.
Историей освоения Америки интересовался всегда, поэтому вся литература по этой тематике, и художественная и научно-публицистическая, которая издавалась в Союзе, а затем в России, в первую очередь попадала в мою домашнюю библиотеку. Особенно меня интересовал вопрос, каким образом испанский ловелас и прохиндей Эрнандо Кортес, собрав вокруг себя полтора десятка таких же молодых офицеров-авантюристов и несколько сотен солдат и матросов, смог покорить девятимиллионное государство ацтеков.
Завоевав вместе с Веласкесом Кубу и получив в собственность обширные земельные наделы и золотые копи, Кортес не успокоился и даже вопреки пожеланиям вышестоящего окружения кинулся в очередную авантюру. Узнав, что рядом находится материк с могущественной и богатой золотом страной ацтеков, он всеми правдами и неправдами, даже обманув губернатора Веласкеса, лично возглавил эскадру кораблей и ринулся в экспедицию.
Как могло случиться, что могучая держава воинов развалилась под ударом горстки авантюристов? Тем более если верить исследователям-документалистам, а не верить им нельзя, то «сердцееды»[58] имели лучшую военную организацию, более развитые металлургию и сельское хозяйство, чем где-либо на двух континентах.
Причин для этого несколько. Во-первых, в результате развития общественных отношений и накопления капиталов административные и культовые должности из выборных стали наследственными, при этом абсолютное большинство простого народа оказалось совершенно обездоленным и превратилось в безъязыких существ. Любого крестьянина или ремесленника, а также их жен, сыновей или дочерей по кивку жреца властная верхушка могла тут же бросить на жертвенный алтарь, вскрыть грудь и сожрать сердце. То есть между небольшой военно-административной и религиозной прослойкой населения и огромным числом рабочего люда образовалась пропасть размером с каньон Диабло. Так вот воины при живом вожде, которому по большому счету и служили, сражались отважно, но в случае его гибели разбегались с поля боя в разные стороны, оголяя подходы к селениям, оставляя крестьян, а часто собственных женщин и детей без защиты.