Но погодите плакать, гражданка Селезнева, еще не все случилось. Мало того, что муж вам изменил, так он еще притащил в квартиру что-то такое, за чем влез профессиональный вор. И этот вор что-то спрятанное мужем украл. А уж потом в открытую дверь пролезла та шантрапа, с которой сегодня так славно пообщались Леонид с Баксиком. Очень милый, кстати, песик, и отчего это Даша раньше его боялась?
Стало быть, если бы не муж, то и Дашин ящичек бы не украли. То есть — она села на кровати — получается, что тот неизвестный вор взял из квартиры вещи, спрятанные Игорем, и восемьсот двадцать долларов. Про доллары все понятно — кто откажется от дармовых денег. Но совершенно непонятно, за каким чертом тот, первый вор, украл еще и бабушкину шкатулку с безделушками, потому что, кроме него, украсть ее было некому.
Даша снова легла на узкую Митькину кровать и вытянулась поудобнее. Ответа на вопрос, зачем вор украл шкатулку, у нее не было, так же как не было ответов на другие вопросы. И среди них был такой: неужели их с Игорем брак распался? Потому что сегодня с Дашей разговаривал совершенно чужой человек, она просто не могла назвать этого небритого мужчину с бегающими от страха глазами и потными руками своим мужем.
Чужой человек… А был ли он когда-то родным? Как Дашу вообще угораздило выйти за него замуж?
И снова сердце заныло, и нахлынули воспоминания. Даша почувствовала на глазах жгучие слезы, дыхание сдавило, воздух с трудом проходил сквозь стиснутые зубы… Вот, сейчас начнется припадок с рыданиями, истерикой, она будет биться головой о стену и стонать, потом приедет «Скорая помощь», и добрый доктор сделает ей укол. После укола она заснет и проснется утром, тихая и просветленная, и снова жизнь потечет размеренно и неторопливо в ее уютном трехкомнатном мирке, где на кухне — розовые занавесочки с оборочками, а в детской — Митька, такой теплый и родной.
«Нет уж, — сказала себе она, — сейчас не время устраивать истерики, так что постарайся обойтись без них».
Легко сказать, но трудно выполнить. Даша почувствовала в руках знакомую дрожь, потом застучали зубы, заломило в висках. И тут она вспомнила взгляд Игоря — тогда, сразу после кражи. Он смотрел на нее с брезгливой жалостью, как на полную идиотку. Стало быть, такой он ее и считает, просто раньше следил за собой, а после кражи так испугался, что дал себе волю, забыл контролировать выражение лица.
«Но я же не слабоумная, — закричало все Дашино существо, — просто не могу думать о прошлом, сразу же наступает истерика. Доктор сказал, что это пройдет, время все лечит…»