— Бог очень сильно тебя любит, — прошептал Харриган на ухо мистеру Линкольну. — А в ответ хочет от тебя, шумливого, вонючего козла, совсем ничего. Просит, чтобы ты сказал аллилуйя и ехал дальше. Ты готов сказать аллилуйя?
— О-О-Й! О-О-О-Й! ПОЛИЦИЯ!
— Единственный полицейский, который может появиться на этом углу — патрульный Бензик, а он уже выписал мне квитанцию на штраф и отбыл. Сейчас он сидит в кафе «У Денниса», ест американский блин с орехами и яичницу с двойным беконом, восславим Господа, и я советую тебе подумать об этом, — за спиной мистера Линкольна что-то хрустнуло, отчего Каллагэн даже скрипнул зубами. Ему не хотелось думать, что звук этот как-то связан с большим пальцем мистера Линкольна, но он не мог представить себе другой источник этого хруста. А мистер Линкольн закинул голову к небу и заорал от боли: «А-а-а-а-а-а!»
— Так ты хочешь сказать аллилуйя, брат, — полюбопытствовал преподобный Харриган, — или предпочтешь, восславим Господа, привезти большой палец домой в нагрудном кармане?
— Аллилуйя, — прошептал мистер Линкольн. Лицо его стало цвета охры. Каллагэн подумал, что частично такое вот изменение цвета можно отнести на счет оранжевых ламп, которые заменили флуоресцентные, горевшие в его время. Но не полностью.
— Хорошо! А теперь скажи аминь. Как только скажешь, тебе сразу полегчает.
— А-аминь.
— Слава Господу! Слава Иии-иии-иисусу!
— Отпустите меня… отпустите мой большой палец?
— Если я тебя отпущу, ты сразу уедешь и перестанешь блокировать перекресток?
— Да!
— И больше не будешь задавать глупых вопросов, слава Иисусу?
— Не буду!
Харриган наклонился еще ближе к мистеру Линкольну, теперь менее полудюйма отделяли его от большой затычки из желто-оранжевого воска, торчащей из раковины уха мистера Линкольна. Каллагэн смотрел на это действо во все глаза, дабы ничего не упустить, забыл про все нерешенные вопросы и недостигнутые цели. Он все больше утверждался во мнении, что на кресте закончил бы свой путь старина Пилат, а не Иисус, будь Эрл Харриган в команде последнего.
— Мой друг, скоро начнут падать бомбы: Бог-бомбы. И каждый должен выбрать, хочет ли он быть среди тех, кто, слава Иисусу, будет высоко в небе, сбрасывая эти бомбы, или среди жителей деревень, которых будет разносить в клочья. Я чувствую, что сейчас для тебя не время и не место сделать свой выбор, за Христа или против Него, но вы, по крайней мере, пообещаете мне, сэр, что подумаете над этим?
Видать, по мнению преподобного Харригана, мистер Линкольн затянул с ответом, потому что он вновь что-то сделал с рукой мистера Линкольна, завернутой за спину. В результате из груди мистера Линкольна вырвался еще один крик боли.