Заставив себя забыть о боли, он направился к маленькой кладовке, которую определил по двери, меньшей по сравнению с двумя другими, находившимися по обе ее стороны, и обнаружил внутри кое-какую одежду в мешках для химчистки.
Он бросил оценивающий взгляд на замерших мужчин и решил, что гипнотизер примерно одного роста с ним и, хотя весил, по грубым прикидкам, примерно столько же, был куда более полным. Так или иначе, одежда большого размера более-менее подходила ему, и Эйдан, прихватив светло-голубую рубашку, темно-синие брюки и ремень, быстро покинул комнату.
В приемной молодая женщина застыла за стопкой конвертов. Эйдан прочитал обратный адрес на верхнем — Сан-Диего, Калифорния — и улыбнулся. Если учесть, как мало у него времени, Шерон сработал просто великолепно.
Эйдан пошарил рукой под столом и вытащил оттуда темно-красную кожаную сумочку. Порывшись в ней, он выудил сотню долларов в бумажках разного достоинства и ключи от машины. Написав на листочке бумаги «спасибо», он сунул эту незатейливую записку женщине в кошелек и вернул сумку на место.
Выйдя из офиса, Эйдан отыскал туалет в коридоре, который вел к лифтам, и, зайдя туда, переоделся. Брюки оказались очень широки в талии, так что ему пришлось проделать в ремне дополнительную дырку, однако это задержало его лишь на секунду. Он направился к выходу. Все свои вещи он взял с собой, поскольку не хотел оказаться в чужом мире без того, что требовалось для боя. Но вот долгий спуск по лестнице едва не доконал его. Он часто останавливался и держался за перила, тяжело дыша и пытаясь заставить свое разболтавшееся тело работать как следует.
Тик-так. Что бы там ни происходило с часами, для него время не останавливалось вовсе, и ему следовало попасть к Лиссе до прихода ночи.
К тому моменту, когда Эйдан добрался до вестибюля, ход времени восстановился полностью. Снова работали лифты, люди деловито направлялись к выходу. Он опасался, что кто-нибудь остановит его и поинтересуется ножнами, зажатыми у него под мышкой. Но к счастью, никто на него не смотрел, лишь некоторые женщины бросали восхищенные взгляды. Эйдан стиснул оружие так, что побелели костяшки пальцев, и тоскливо подумал о том, когда ему теперь представится возможность по-настоящему почувствовать тяжелую рукоять меча. Страха не было, но его одолевало чувство одиночества, бороться с которым помогала лишь мысль о Лиссе.
Он был буквально атакован множеством запахов, и приятных и отвратительных. Во снах эта полнота ощущений приглушалась, а то и вовсе не распознавалась, но наяву дело обстояло иначе. К запахам добавилась какофония шумов, издаваемых людьми и машинами. Все это вместе еще больше усилило головную боль. Задыхаясь, он выскочил на улицу, ему отчаянно нужен был глоток свежего воздуха.