4
Когда Микешин проснулся, «Унжа» уже шла по Морскому каналу. Его почему-то не разбудили на швартовку. С обоих бортов тянулись голые каменные дамбы.
В кают-компании сидел Уськов и пил чай. Он покосился на вошедшего Микешина и продолжал разговор с пожилой буфетчицей:
— …На машине ездил. Мне не хотелось уходить из треста. Но что поделаешь, мобилизовали. У нас, Мария Федоровна, партийная дисциплина. Вот и попал я в загранплавание. А вообще эта работа не по моим масштабам. Думаю, что долго здесь не останусь. Отзовут.
— В море работа тяжелая. К ней привыкнуть надо, — сочувственно сказала буфетчица и подала Микешину стакан с чаем.
Уськов пренебрежительно махнул рукой:
— Какая там тяжелая! На берегу не легче. Я вот, например, раньше десяти вечера домой не приходил. А то и позже.
В кают-компанию вошел стармех. Из кармана комбинезона он вытащил кусок пакли и принялся старательно вытирать промасленные руки. Потом подошел к буфету, выдвинул ящик, вынул оттуда газету, положил ее на стул и сел.
— Вам чайку, Алексей Алексеевич? Устали, наверное? — спросила буфетчица, с жалостью смотря на старика. — Ведь мыслимо ли: скоро четверо суток как не спите…
— Наше дело такое, Мария Федоровна. Погорячей попрошу.
— А вы вот напрасно в грязной робе сюда ходите. Переодеваться к столу надо, — наставительно сказал Уськов.
Механик дернулся и резко ответил:
— Некогда мне переодеваться. Сейчас снова в машину. Плохо вода в котел поступает…
— Ну, ясно. А пар как стоит?
— Стоит пока. А что дальше будет, посмотрим… Кочегары неопытные…
— Теперь, значит, кочегары виноваты. Эх, Алексей Алексеевич… — сокрушенно покачал головой Уськов.
Механик отодвинул стакан с чаем и, зацепив ногой за стул, быстро вышел, сильно хлопнув дверью.
— Не любит правды, — подмигнул Микешину Уськов. — Ничего. Заставим работать. Коллектив заставит.
— А по-моему, он работает, да не меньше, а больше, чем некоторые другие! — вызывающе сказал Микешин.
— Это уж позвольте нам знать. Результаты этой работы налицо. Поняли?
— Но ведь не все можно сделать своими силами. Это вы, надеюсь, понимаете?
— Мы с вами еще побеседуем отдельно, товарищ Микешин. Вам многое станет ясным. Откровенно говоря, — Уськов доверительно наклонился к Микешину, — я вам, как члену партии… Капитан здесь слабоват…
Микешин молчал. Уськов понял, что штурман не хочет продолжать разговор. Он закряхтел и с трудом вылез из-за стола: проход между диваном и столом был узок.
— Когда освободитесь, зайдите ко мне, — официально-приказным тоном сказал замполит и, сняв с вешалки шайку, покинул кают-компанию.