Штурман дальнего плавания (Клименченко) - страница 50
— Все? Больше никого не будет? — спросил Бакурин у одного из приехавших гостей.
— Все, товарищ капитан.
— Тогда пошли, — сказал Лев Васильевич и неожиданно закричал: — По местам! Паруса ставить!
Я видел, что каждый член экипажа знает свое место. Боцман, Кузьмич и Седов бросились к бизань-мачте и быстро начали поднимать парус. Любавин и остальные начали разбирать снасти у грота. Я еще не знал, что мне делать, и присоединился к группе Николая Юльевича.
— Пошел дирик-фал! Выбирай гафель-гордель! Гинцы раздернуть! — громко командовал Николай Юльевич, и огромный грот стал медленно подниматься кверху. Тянули изо всех сил. Я хватался то за один, то за другой конец и везде чувствовал себя лишним, — так слаженно работала команда.
Когда поставили задние паруса, Любавин скомандовал:
— Кливер-фал и стаксель-фал пошел! — И передние паруса поползли наверх.
Бакурин сидел на руле и ждал окончания постановки парусов.
— Все готово! — доложил ему боцман.
— Отдавайте швартовы!
Концы отдали, и «Орион» медленно отвалил от бона. Паруса забрали ветер, яхта слегка накренилась и побежала вниз по реке мимо клуба и низких зеленых берегов Невки.
Я стоял на носу. По бортам мелькали вехи. Справа — красные, слева — черные. Мы шли по Крестовскому фарватеру. Две мили отделяли нас от моря. Вечер выдался на редкость хороший. Огненный шар солнца спускался к горизонту. Вода меняла оттенки от серебряного к оранжевому и затем к красному. Ветер, напоенный ароматом моря, обдувал мое лицо. Экипаж и гости расположились на корме и тихо разговаривали. Я обернулся и увидел город. В теплом дрожащем воздухе будто бы прямо из воды поднимались здания. Дымили трубы. Виднелся громадный ажурный кран Северной верфи. Пламенем горели стекла окон огромного дома на Васильевском острове, и, высоко подняв золотой купол, сиял на солнце Исаакиевский собор.
«Орион» подходил к входному бую. Впереди на горизонте тоненькими, чуть заметными очертаниями виден был Кронштадт.
Вокруг нас белели паруса яхт. Они шли с Крестовского острова, из Невского яхт-клуба на Васильевском острове, с Петровского острова. Это был целый парусный флот. Иногда нас обгоняли легкие гоночные яхты, но чаще «Орион» выходил вперед.
— Поворот! — раздалась команда Бакурина.
С шумом заполоскали передние паруса. «Орион» обходил буй. Теперь он еще больше накренился, пенил подветренным бортом воду, и брызги попадали на палубу. Сильный, красивый, он несся вперед, повинуясь воле рулевого. Мы вышли в залив.
Сколько раз я мечтал об этой минуте! Быть в море на настоящем парусном судне, быть штатным матросом! Это ли не настоящее счастье? Наверное, немногие испытали такое в тринадцать лет. Но это еще не предел. В будущем году я получу диплом яхтенного капитана и сам поведу яхту в море. Она пойдет под моим командованием!