— Это разные годы, — сказал Виктор.
— Это разные лица! Послушай, тут ошибка. Это какой-то другой Аржанников, мало ли совпадений. Это чья-то чужая тетка, точно тебе говорю!
— Хорошо, посмотрим.
— Это ошибка!
— Ну хорошо, ошибка, — капитулировал Виктор Семенович. — Выяснится же рано или поздно.
— Но лучше рано, ты согласен?
— Какая разница? Она ж ничего от нас не требует, в конце концов. И мы ничего не требуем. Верну ей эти часы. И варенье впридачу. Успокойся.
Спор был окончен. Вернулись на кухню. И тут Наташа сказала со смехом:
— Ну, варенье ты уже не вернешь!
За кухонным столом Ириша активно орудовала ложкой, уплетая теткино варенье.
— Очень вкусное, знаете, — сказала она. — Присоединяйтесь, а то я за себя не ручаюсь. Хорошая тетка, ничего. Мы теперь будем с ней дружить?
Четверо в белых халатах — трое мужчин и женщина — застыли в креслах перед экраном сложного прибора, наблюдая им одним понятные знаки: линии, сплошные и прерывистые, бежали из конца в конец экрана, ломались, пересекали друг друга, складывались в причудливые фигуры. Это была лаборатория Виктора Семеновича, его работа, его коллеги, и сам Виктор Семенович выглядел здесь не таким скромным, как дома, и не таким заурядным, как на улице или в автобусе, где он только что трясся.
В глубине помещения зазвонил телефон. Один из коллег, заметный мужчина по имени Вадим, угрожающе поднял руку:
— Если меня, то меня нет!
Минуту спустя Виктор Семенович говорил в трубку:
— Да! Слушаю! Не понял: кто? Простите, не понял. Да, здравствуйте. А что случилось? Вы знаете, занят. Очень занят. Прямо катастрофа с временем. А в чем дело? Ну, хорошо, — заключил он вяло, с тоской посмотрев вокруг. — Хорошо, еду. — И пошел собираться.
Вадим рассказывал:
— С этим телевизором прямо смех! Соседи здороваются, представляете? Друзья объявились. Школьный товарищ. Лет двадцать не виделись, забыли начисто друг о друге, и вот пожалуйста. Не поленился, нашел, это же сколько нужно энергии! Я думаю: что ж ты, милый, раньше-то меня не искал?
— Погоди, еще родственники объявятся, — сказала женщина. — Вот у Виктора тетка. Он к ней ходит, чай пьет, да, Витя? Ты у нее пропишись, вот что! Знаешь, как люди делают. Пусть она тебя усыновит.
— Уже, — сказал Виктор, — усыновила.
Тетка была в расстроенных чувствах. У нее пропали очки.
— Ты представляешь, — начала она с места в карьер, — одни у меня сломались, а эти как назло я взяла с собой на улицу, положила вот так, в книжку, а книжку в сумку и — на тебе! Эта проклятая привычка все терять! Дядя сколько раз меня ругал за это. Он ведь был большой аккуратист, все на месте, и на столе, бывало, идеальный порядок, а уж очки — всегда у него в футляре. Мы оба близорукие… Вот так, мой дорогой. Придется тебе меня вести к врачу, выписывать новые, потом — в аптеку. В общем, хлопот!