Вождя орков я нашел в большой палатке. Видимо, это что-то типа походного дворца советов. Были тут и другие вожди орков, но мой старый знакомый явно занимал лидирующее положение и очень этим гордился. После небольшой церемонии приветствия… ну относительно небольшой, хотя кое-кто пытался превратить это мероприятие в бесконечность… Я сухо поинтересовался у вождя:
– Кажется, я просил у вас отобрать все инструменты и прекратить попытки музицирования…
– Вы говорили про инструменты из других миров! – Орк набычился и приготовился уйти в несознанку. Я уже не помнил, как я формулировал свою просьбу, но результат мне в любом случае не нравился.
– Ваше музицирование мешает подготовке ритуала. Если вы не примете мер, то ничего не получится!
Орк испугался. Действительно испугался. Ведь под угрозой оказался не только срыв ритуала, но и его новое положение среди других вождей. А этого он допустить никак не мог. Вождь заверил меня, что предпримет решительные меры, и тут же покинул палатку и пошел собственноручно наводить порядок, прихватив для этого увесистый символ вождя – здоровенную палицу, утыканную шипами… Серьезный аргумент в любом споре!
К вечеру стало потише! Уж не знаю, ценой скольких синяков и шишек, но потише. С другой стороны, я по-настоящему оценил, насколько орки – гордый народ! Даже под тяжкой дланью (с палицей) тирана, после десятка строжайших запретов и обещаний кар земных и небесных, орки все равно собирались маленькими кучками и организовывали подпольные концерты! Вот это я понимаю – тяга к свободному искусству! Мне сразу вспомнились потайные революционные ячейки и тайные, замаскированные типографии, на которых печатались запрещенные газеты. Этого духа не сломить! Вот только после трех с половиной минут извлечения звуков орки настолько впадали в транс, что ни о какой конспирации речь уже не шла… Выводила из транса орков все та же дубина, устраивалось серьезное внушение, в прямом смысле слова разнос (орки понимают в этом толк), и все только для того, чтобы минут через пятнадцать все повторилось сначала.
Ночь прошла тяжелая. Звуки «музыки» прерывались глухими ударами, громким ревом и нечленораздельными ругательствами (в этом орки тоже знали толк), и так без перерыва. Весь кошмар ситуации можно было прочувствовать, когда на рассвете ко мне на заплетающихся ногах подошел Дестр и попросил депортировать его обратно! В конюшне, по крайней мере, тихо. Техники больше не делали попыток покинуть спасительный кратер, а, напротив, забились как можно глубже в свои спальные мешки. Музыкантов я на всякий случай попросту усыпил. Ими рисковать нельзя. Апогей приближался!